дар, а конкретно этот еще и такой неудачный… для меня?
– Ну ладно, так и быть. – Он провел кончиками пальцев по моей бледной щеке. – За эту провинность отделаешься только поцелуем, – «обрадовал» он.
– Только? – пряча испуг, переспросила шепотом я.
– М-м-м, ну вообще как пойдет, конечно, – приблизившись вплотную, протянул бьёрн. И пьяный блеск его желтых глаз мне совсем-совсем не понравился. От волнения я облизала губы и тут же услышала тихий рык мужчины, а следом почувствовала вкус его поцелуя… с ромом.
Этот глава клана тоже знал, что делает. Опыт, как говорится, не пропьешь. Вот только у алтаря с Ильей я была вроде как в безопасности и могла позволить себе получить удовольствие, а сейчас, увы, расслабиться не получалось. В голове с бешеной скоростью рождались новые идиотские идеи побега, а мужские губы терзали мои, мяли, чуть посасывали нижнюю, и с каждой секундой бьёрн все больше увлекался, а я… я наконец выбрала самый глупый вариант своего спасения, который к тому же был и самым легкодоступным, и… ответила на поцелуй. Желтоглазый на миг замер, затем довольно рыкнул и, прижав меня к себе, начал неистово ласкать уже не только губы, но и лицо, шею, обнаженные плечи…
– Стоп! – воскликнула я, испуганная его напором.
– М-м-м? – не отвлекаясь от своего занятия, промычал Киллар.
– Погоди, – попыталась вразумить я его, но бьёрн вразумляться что-то не спешил. – Да подожди ты! – воскликнула раздраженно я и чуть дернула его за волосы. Пусть они и короткие, но не настолько, чтобы не зацепить пальцами.
– Не нравится? – недовольно поинтересовался «волк» и уставился на меня мерцающими в полумраке салона глазами. Хищными, звериными… сердитыми.
– Нравится! – поспешила опровергнуть его подозрения я. – Но понравилось бы еще больше, будь мы не в машине при свидетелях, – сидящие впереди бьёрны даже не пошевелились, старательно делая вид, что их тут и вовсе нет, – а также если бы я перестала мучиться от беспокойства за сына.
– А чего ты за него беспокоишься, я же сказал…
– Что отдашь моего мальчика в сиротский дом! – рыкнула я не хуже жениха.
– В лучший интернат! – возмущенно засопел тот. – Там, знаешь, какое образование получают? В любой вуз потом без экзаменов берут, – со знанием дела заявил он, продолжая крепко сжимать мою талию. Мы по-прежнему были недопустимо близко друг к другу, губы едва не касались губ, но ни он, ни я не стремились закончить разговор поцелуем. Похоже, детская тема была больной не только для меня, что радовало.
– Лучше пусть с экзаменами поступает, а живет с мамой, – прошипела я ему в лицо.
– Сладкая, – шепнул «волк».
– Что?
– Смелая.
– Эм…
– Хор-р-рошая мать, – довольно проурчал этот белый прохвост
