а затем потянулась к последнему, девятому крючку. Он не выглядел каким-то особенным – он был, казалось, чуть меньше остальных крючков по размеру, и на конце его был завязан металлический узелок, – однако заметно отличался от других. Он был как будто тише и неподвижнее. Честно хранил свою тайну. Тетин ключ. Ключ от комнаты на верхнем этаже.
Однажды Анна уже пыталась украсть его. Тогда она была еще совсем маленькой. Пока тетя была в ванной, Анна спустилась вниз и сняла ключ с крючка. Как только ключ оказался в ее руках, он принялся извиваться, рисунок на нем стал меняться, сворачиваться и разворачиваться, дергаться и трансформироваться, как при переключении передач. Анна была словно загипнотизирована этой странной игрой и очнулась, только когда почувствовала, что над ней нависает чья-то тень. Она обернулась и увидела перед собой тетю, каждая морщинка на лице которой исказилась от гнева. Но когда тетя заговорила, в ее голосе Анне послышалась ледяная властность.
– Только в моих руках ключ обретает свою истинную форму.
Тетя сделала в воздухе пасс рукой, будто завязывая невидимый узел. Анна с содроганием вспомнила хруст, с которым сломался ее палец. Ключ выпал из ее руки. Ей пришлось дорого заплатить за то, чтобы наконец усвоить: ключ от комнаты на верхнем этаже трогать не стоит.
Анна опустила руку в карман и нащупала свой науз. Она затянула один из узлов, чтобы погасить вспыхнувшее внутри любопытство. В этом доме оно не приветствовалось. Девочка отвернулась от ключницы и поднялась наверх, чтобы вымыть руки и причесать мысли в голове.
– Красная нить?
– Сила.
– Оранжевая нить, два узла?
– Связывает противоположности.
Остатки дневного света падали через окна гостиной. В комнате было холодно. Телевизор выключен. Крышка пианино опущена. На инструменте стоял горшок с розовым кустом, бутоны которого были маленькими и дрожащими, словно мурашки на коже. Тетя сидела в своем кресле и печатала больничные отчеты. Не поднимая глаз от ноутбука, она задавала Анне вопросы, на которые та покорно отвечала, не отрываясь от своей вышивки. Шепот нити не нарушал тишины, которая повисала в комнате после каждого заданного тетей вопроса, а, скорее, наоборот, делал эту тишину более напряженной.
Стежок, другой. Стежок, другой.
– Желтая нить, вязаный узел, в понедельник?
– Залечивает травмы.
– Коричневая нить, шесть немых узлов?
– Прогоняет непрошеные мысли.
Для вышивки на этот раз тетя выбрала 139-й псалом Давида: «Соблюди меня, Господи, от рук нечестивого, сохрани меня от притеснителей, которые замыслили поколебать стопы мои». Библейские тексты были отличной заменой, ведь не могла же тетя украшать дом цитатами из Книги наузников. Как только вышивка будет закончена, она найдет свое место на стене, каждый дюйм которой был занят темной рамкой с красивым рисунком и пугающей цитатой. Заклинания
