style="font-size:15px;"> – Я не смогу остаться надолго. – Тарквиний постучал по луку, висевшему на его левом плече. – У меня всего три дня на шесть волков.
– Очень кстати, что я как раз убил нескольких.
Олиний показал на решетку, где сушилось пять больших волчьих шкур.
– Одного-то волка за три дня я добуду без труда, – улыбнулся Тарквиний. – Что случилось? Обычно ты предоставляешь охотиться мне.
Гаруспик пожал плечами:
– Скучно целыми днями разговаривать только с овцами.
– Ты знал, сколько шкур потребует Целий?
Олиний кивнул.
– Садись в тень. Должно быть, после восхождения ты умираешь от жажды.
Радуясь возможности передохнуть, Тарквиний пошел за стариком. Оба опустились на поваленное дерево и долго сидели молча, любуясь видом. Они знали, что, когда солнце спустится ниже, раскинувшуюся внизу панораму затянет дымка. Тарквиний сделал несколько глотков воды и протянул гаруспику кожаную фляжку.
– Какие вещие сны ты видел в последнее время?
Тарквиний чуть не поперхнулся.
– Что?
– Ты верно расслышал.
– Я видел сон про тебя. Дело происходило в пещере. Может быть, в той, где хранится печень. – Он поморщился, ощутив запах шкур. – Наконец-то я ее увидел!
– Что еще?
– Ничего. – Тарквиний не сводил глаз с ослепительно блестевшего озера.
– Лжец из тебя никудышный, малыш, – хмыкнул Олиний. – Боишься сказать мне, что я скоро умру?
– Я этого не видел. – От способности гаруспика читать его мысли у Тарквиния побежали мурашки по спине. – Но к пещере шли Целий и несколько воинов. Похоже, с недобрыми намерениями.
– Он продал кому-то из римлян сведения о том, где я нахожусь.
– Крассу! – не успев подумать, выпалил Тарквиний.
Олиний не удивился.
– И получил за это столько же денег, сколько в год приносит латифундия. – Его взгляд сделался пронзительным. – Немало за какого-то старика, правда?
Тарквиний ненадолго задумался.
– Я думал, ему нужна печень.
– Бронзовая печень имеет огромное значение. Хотя она этрусская, но римляне высоко чтят ее, – согласился Олиний. – С ее помощью Красс сможет заставить авгуров предсказать все, что ему захочется, – не скрывая презрения, добавил он. – Да и меч Тарквина придется по душе честолюбивому полководцу. Все, что поможет ему стать популярнее Помпея.
– Но зачем ему тебя убивать?
– Чтобы замести следы. В конце концов, я – этрусский гаруспик, – снова хмыкнул Олиний. – А римляне не любят гаруспиков. Я для них – словно напоминание о дурном прошлом.
– Откуда он знает про реликвии?
– Целий догадывается. Но не уверен в их существовании.
– Если так, то почему он не выпытал у тебя эти сведения
