и у них с Джастином Дакотой – вон он, живет через три дома и не знает, что в один прекрасный день сгодится ей в мужья, – будет трое ребятишек, и она будет жить на вершине холма, в шикарном особняке с видом на океан, потому что Джастин к тому времени станет кинозвездой или хай-тек-кудесником (и у тех и у других денег куры не клюют), а Эмити – знаменитой писательницей, и у семейства Дакота будет первостатейная охрана – целая армия телохранителей, – папа каждый вечер будет заходить в гости, чтобы лично проверить, надежно ли закрыты все двери и окна, подоткнуть дочке одеяло и напомнить, что если незнакомец угощает конфетой, от такого незнакомца надо бежать куда подальше. Папа у нее очень хороший, и Эмити любит его всем сердцем, честное слово. Но однажды, через несколько лет, им предстоит серьезный разговор. Придет пора терпеливо объяснить, что от его заботы уже не продохнуть, да и на отношениях такая гиперопека сказывается не самым лучшим образом. Кстати говоря, потихоньку начинает сказываться. Ведь Эмити уже не одиннадцать. Ей почти двенадцать.
Закрыв дверь на замок и включив свет, она прошла мимо гостиной с глубокими креслами и множеством книжных полок. Эмити с отцом обожали фэнтези. Стены коридора были увешаны постерами в стиле ар-деко: реклама шампанского «Теттенже» и белой ваксы для обуви «Энджелес», фотография автомобиля «плимут» 1934 года, афиша парижского ночного клуба: шоу 1925 года, на сцене Жозефина Беккер. Дальше по коридору – отцовская мастерская, где он наводит лоск на бакелитовые радиоприемники, возвращает этих красавцев к жизни и возится с другими коллекционными вещицами. За мастерской, в глубине дома, – комната Эмити. Там ее ждет Снежок.
На ночь или когда Эмити с отцом уходили в кафе, Снежка запирали в клетке, и вовсе это не жестоко: клетка была просторная, с беговым колесом, а Снежок, крохотная белая мышка, запросто умещался у Эмити на ладони. Снежок был очень воспитанный. Его можно было посадить в карман куртки и взять с собой куда угодно, и он никогда не высовывался на свет, разве что Эмити сама его доставала. Он ни разу не испачкал ей карман – не написал, не накакал, а даже если оплошает, невелика беда: весит Снежок не больше четырех унций, и продуктов жизнедеятельности от такого малютки совсем немного.
Шубка у него белоснежная, глазки чернее чернил, а хвостик светло-розовый. Будь Эмити Золушкой, Снежок оборачивался бы великолепным скакуном, чтобы возить ее в красивой карете. Вот он какой, Снежок. Настоящий джентльмен, совсем не такой, как домовые мыши, от которых один вред и никакой пользы.
Теперь же, включив телевизор и выбрав диснеевский мультфильм (Эмити смотрела его уже много раз и точно помнила, что в нем нет ни одной кошки), она достала Снежка из клетки. Села в кресло, а Снежок какое-то время бегал у нее по рукам, по плечам, то и дело замирал и смотрел на хозяйку влюбленным взглядом, – по крайней мере, Эмити видела в его горящих глазках безмерное обожание. Наконец он спустился к ней на колени, лег на спинку и впал в экстатический транс, подставив животик под ласковые пальцы Эмити.
Снежок. Первый шаг к собаке.
Эмити хотела собаку, и папа был не против купить ей щенка, но сперва надо понять,
