голос Жени вторгся в мой разум, как тягучая карамель. Я резко распахнула глаза и не сразу сконцентрировала внимание. Все буквально плыло. Мир вокруг пульсировал и покачивался из стороны в сторону. – Так сильно противен?
Мозг ничего не соображал, там творилось странное умиротворяющее спокойствие. Руководствуясь инстинктами, я неожиданно для самой себя подняла руку и опустила ее на макушку Жени. Провела ноготками по коже, потянула волосы чуть в сторону.
Женя закрыл глаза и шумно выдохнул через стиснутые зубы. Тем временем моя ладонь медленно сползла на его гладковыбритую кожу. Такую нежную, шелковистую, совершенно невероятную…
– Нет, – буквы с трудом складывались в слова, будто я набрала полный рот опилок. Мне понадобилась целая минута, чтобы вспомнить родной алфавит и все же сложить буквы в слова…
– Что? – Женя говорил ровно так же, только хрипотца усилилась.
– Нет, ты мне не противен, – губы шевелились сами, я не слышала свой же голос. Руки больше меня не слушались, сами осторожно изучали мужской подбородок, овал. Женя дышал все тяжелее, словно каждый вздох давался ему с адским трудом. Тяжело, глубоко, но между тем рвано и нервно. – Ты очень красивый мужчина. Был. А сейчас – просто вообще чистый секс.
Он шумно выдохнул сквозь стиснутые зубы, как будто курил сигарету. Я поерзала на месте, потому что внизу живота все стянуло тугим спазмом. Когда Женя поднял на меня взгляд, в нем было что-то настолько темное, что сердце перестало биться, душа упала в пятки. Его серые глаза стали почти черными.
– Ты считаешь Женю членом своей семьи? – не унималась эта Светлана. Сейчас ее голос раздражал, как скрежетание гвоздей по стеклу. – Ты принимаешь его, как отчима? Кто он для тебя, Марина?
Я попыталась рассмеяться, но даже на это сил не хватило. Кто-то словно высосал из меня почти всю энергию, и ее остатки устремились в сторону Жени. А он все смотрел на меня. В упор. Сквозь немного опущенные ресницы. Как ястреб на свою добычу. Как чертов тигр, собирающийся растерзать меня здесь и сейчас.
И, о господи! Мне нравился этот его взгляд. От него по телу волнами мурашки скользили вверх-вниз, а сердце почти до боли сжималось.
– Это плохо, – снова заговорила Светлана, и мне захотелось кинуть в нее чем-то тяжелым. – Вам надо сблизиться. Без этого узы не укрепить.
– Что вы предлагаете, док? – то, как шевелились пухлые губы Жени, завладело моими мыслями. Стало навязчивой идеей. Такие мягкие, темно-вишневые…
– Марина, – мягко проговорила психолог, – почему бы вам не отблагодарить Женю за ту заботу, которую он оказывал вам на протяжении двух лет жизни в одной квартире? Он ведь был мил с вами, так?
Облизнул пересохшие губы, и я увидела, как мужчина судорожно вобрал кислород и сжал кулаки:
– К-как? Что вы предлагаете?
– Например, – предложила она, – обнимите его. Можете поцеловать в щеку и сказать что-то вдохновляющее. Пообещайте быть хорошей падчерицей.
