принесут деньги на твои похороны, и всё! Поплачем, вспомним, каким ты был добрым и честным. – Глаза захмелевшего Давида наполнились слезами. Он с чувством достал платок, развернул его и высморкался.
Мушкел, сгорбившись, смотрел на Давида снизу вверх грустными глазами.
Сандро подошел к Мушкелу и тоже положил руку ему на плечо.
– Выпьем за тебя, закусим. И, главное, ты тоже будешь с нами!
Мушкел представил себя бездыханно лежащим на тахте, в холодном доме. От жалости к себе у него сжалось сердце.
– Что-то я не готов пока к этому, – очень тихо, опустив голову, сказал Мушкел.
Такого разочарования Сандро и Давид давно не испытывали.
– Э-э-э!!! – Давид взмахнул рукой и досадливо опустил ее. – Ему дело предлагают, а он? Один раз в жизни ты можешь на что-то решиться? Не хочешь, чтобы уважаемые люди пришли в твой дом, – так и скажи! – Давид резким движением руки убрал ниспадающую на его глаза челку, обиженно надув свои и так толстые щеки.
Через несколько минут молчания Мушкел не своим голосом спросил:
– А когда?
Все тут же оживились.
– Завтра. А чего ждать? – Сандро в предвкушении потирает руки. – Приготовим плов, наварим мяса. Одним словом, накроем шикарный стол. Ты же знаешь, как мы тебя уважаем!
– Почему для того, чтобы накрыть мне шикарный стол, я обязательно должен умереть? Мы можем сделать все то же самое, но чтобы я не умер? – Мушкел неуверенно смотрит на всех.
– Ты что? С какой стати без повода накрывать такой стол?
Между мужчинами снова повисло молчание.
– Я придумал! – У Мушкела засияли глаза. – Смотрите. Когда я по-настоящему умру, вы же будете собирать деньги на мои похороны? Да. Дайте мне эти деньги сейчас, и мы накроем шикарный стол. На мои настоящие похороны можете не приходить! Просто меня похороните, и все! Все равно я с вами тогда посидеть не смогу. Ну как? Хорошо я придумал? – Мушкел с надеждой обвел всех взглядом.
– Ты ведешь себя как ребенок! Не хочешь – не умирай! – Сандро обиделся не на шутку.
Мушкел понял, что надо соглашаться. Это единственный шанс пригласить друзей в гости.
Грустная весть с утреннего зимнего небосклона обрушилась на жителей деревни.
– Мушкел умер! – радостно крича, бегали по деревне деревенские мальчишки в предвкушении чего-то для них непонятного и торжественного.
По традиции, ударяя себя по коленям, женщины громко запричитали. Все бросились к дому Мушкела.
Мушкел с гладко побритыми впалыми щеками и с тщательно причесанными волосами лежал спокойно на тахте, в парадной рубашке Давида. Таким симпатичным он еще никогда не был. Прибежавшие громко причитающие соседки при виде «покойника» тут же прекратили плач и с удивлением уставились на Мушкела. Окружив тахту, они молча, оценивающе взирают на него. Давид и Сандро, стоящие рядом с тахтой, нервно переминаются с ноги на ногу. Жена Давида узнала рубашку мужа на Мушкеле и вопросительно
