Максима. – я хитрюще улыбалась.
Девчонки пооткрывали рты от изумления:
«Ты что, с ума сошла?» «Какой нахрен Максим?»…
– Да ну, бросьте, девчонки! Конечно, я не собираюсь бросать Вовку или изменять ему! Но Макс классный! Пофлиртую с ним немного и успокоюсь.
Часть 6. Неопределённость
Шли дни. Макс всё чаще заходил в нашу комнату, пользуясь тем, что он Настин одногруппник, и под предлогом переписать лекции. С удовольствием оставался на чай, когда кто-нибудь из девчонок любезно его предлагал.
Вова звонил мне ещё чаще. Мы разговаривали подолгу. Частенько даже при Максиме. Но почему-то, когда разговор заходил о нашей любви, о планах на будущее, о том, как я по нему скучаю, я выходила из комнаты.
Как-то раз Максим предложил мне погулять где-нибудь. Я согласилась и назначила свидание в Коломенском парке. Встретились мы там после универа. Общаться с ним было довольно легко. Он умел слушать, а я много рассказывала о себе. Про наши отношения с Вовой я упомянула вскользь, понимая, что Максу будет не очень приятно слышать. Гуляли мы много, обошли почти весь парк. Иногда он брал меня за руку, а мысли о Вове били током по этой руке. Когда начало темнеть, мы поехали в общагу. В пути мне позвонил мой моряк. Быстро прерывать разговор с ним было неудобно, поэтому я общалась как обычно, избегая слов «люблю, целую, скучаю»… Весь путь от маршрутки до комнаты общежития я была на телефоне, а Макс молча плёлся за мной.
– Танечка, что-то как-то холодно ты со мной разговариваешь. У тебя всё в порядке? – Вовка чувствовал. Чувствовал за тысячи километров, что со мной что-то происходит.
– Всё хорошо, а что со мной может быть не так?
– Какая-то странная. Ты там случайно не влюбилась в какого-нибудь симпатичного первокурсника? Я изобразила недоумение и фальшивый смешок:
– Ты что бредишь? Не придумывай там! Всё хорошо – Я чувствовала, как тяжело мне дается это враньё. Хотелось провалиться на месте, отшлёпать себя по щекам и больше никогда-никогда не обманывать любимого.
Макс пошел к себе в комнату, не попрощавшись, так как я была ещё в процессе разговора с Вовой.
Когда я положила трубку, почувствовала себя грязной сволочью. Мне было плохо. Я понимала, что опускаюсь на дно…
Вова стал звонить мне ещё чаще. Всё чаще и чаще. Такой напор не давал мне заниматься ничем, кроме учебы и разговоров с ним. Его звонки начинались рано утром сразу после моего будильника, продолжались в перерывах между всеми парами в универе. Он звонил мне, когда я ехала в общагу, и несколько раз, когда была уже там. И перед сном. Я не имела права «забыть» где-то телефон, оставить разряженным или по какой-либо причине не услышать его.
Мне казалось, что мой мужчина в чем-то меня подозревает и старается каждую секунду меня контролировать. На мои претензии к такому беспощадному контролю он отвечал только, что дико скучает и ничего не может с собой поделать. Я понимала, как сильно Вова меня любит. Но с каждым днём и каждым его звонком я раздражалась так, что хотела выкинуть или разбить
