сделал шаг ему на встречу, Лана тоже качнулась в его сторону, но Морис прошел мимо, не глядя на них, и остановился возле Борича, не поздоровавшись и с ним.
Борич медлил, сверля Мориса подозрительным взглядом, тот же молча стоял возле него, равнодушно смотря в глаза. Бывший царь, всего лишь, замещающий императора в его отсутствие, почувствовав, как ледяной холод проникает в душу, встал с трона.
– Приветствую, Ваше Величество! – сказал он и отошел. Морис сел на трон.
Появилась Марина, встала рядом с Владом.
– А тебе что тут надо? – рыкнул на нее Борич.
– Я мать императора! Могу быть, где хочу и когда хочу! – огрызнулась богиня.
– Это, кто-то из вас! Больше некому желать зла отцу! – сжав кулаки, горько и зло сказал Борич.
– Да уж, нам есть за что ненавидеть Радогора! – произнесла Марина, скривившись.
– Марина! – одернул ее Влад.
– Без твоей помощи, Морис, никто бы не вошел в покои отца! – продолжил Борич, обращаясь к императору.
– Нас тут не было! – воскликнула Марина – Морис только сейчас вернулся!
– Я разберусь! – произнес Морис, встал с трона, и вышел, так и не взглянув ни на отца, ни на жену, и причинив этим им боль.
Он сделал это не со зла – в его душе царили смятение и страх, и он никого не замечал, погруженный в свои мысли.
***
Лана, не желая расставаться с Волховом, привела его во дворец императора, в своими покои, которые она выбрала и обустроила еще до отъезда.
– Вот, можете жить здесь! Это мои покои, моя половина дворца! Занимайте любую комнату, но, не ходите нигде, не попадайтесь на глаза императору!
Волхов поклонился.
– Моя благодарность не знает границ!
Оставив старика, Лана пошла на похороны дедушки, а Волхов отправился в замок Скипера – у него там были дела.
**
Посреди поля сложен огромный костер из бревен, на нем лежало тело Радогора.
Возле костра стояла Лада, ее поддерживали, под руки, Борич и Милена, рядом с ними Ден и Славик, а в стороне, в одиночестве, стояла Лана.
Подошли Марина и Влад.
Борич, взмахом руки, поджег костер, Лада зарыдала, Лана, Борич и Ден тоже заплакали. Борич посматривал на дочь, думая, что надо подойти и поддержать, но, если бы он оставил Ладу, она, обессиленная бесконечными слезами, просто упала бы. И Ден, возможно тоже. И он остался с ними, а Лана горевала в одиночестве.
Влад был печален – как бы там не было, Радогор считался его отцом. Марина тоже сделала скорбное лицо, но в душе ликовала.
Костер полыхал, сжигая тело Радогора.
***
Милена, бродя, с бессмысленным выражением лица, по залам бывшего замка Скипера, наткнулась на Волхова. Она его не узнала, и спросила:
– Ты кто?
Волхов поклонился.
– Госпожа, я бывший жрец бога Владана! Он меня отпустил, а идти мне, некуда! Зная, что этот замок
