в одном из крыльев большого здания, где проходила конференция, и путь туда преграждали охранники. Только Very Important Persons могли беспрепятственно проникать за высокую дверь.
Я остановился. Так прекращается жизнь. Или полет мысли.
– Ты чего? – осведомился М, увидев мое помрачневшее лицо.
– Меня туда не пустят. Специальный пропуск нужен. Или бейдж, как у тебя, с надписью «VIP».
М. пригладил волосы и подтянул галстук.
– Хочешь, я поговорю с охраной?
– Нет. Без пропуска не получится, – произнес я упавшим голосом. – Сердцем чую.
На секунду задумавшись, М. предложил мне следующий план.
– Значит так. Я зайду, возьму на короткое время у какого-нибудь знакомого пропуск или бейдж и дам его тебе. А ты жди здесь, вон, за углом, и никуда не уходи.
Что ж, я был согласен на все.
Моё ожидание было мучительным, М. долго не появлялся, и когда я уже решил, что мой старый приятель попросту забыл про меня, он вынырнул из-за поворота.
– Извини, что так долго. Не хотели, сволочи, давать, но я был настырен, – сказал М. и с довольной физиономией протянул мне бейдж.
– Но тут фамилия – Икоркин! Вдруг потребуют документы, – всполошился я.
– Тише, тише. Шагай мимо охранников с наглым видом, и всё будет нормально.
– Как думаешь, мне лучше идти первым или вторым?
М. глянул на меня снисходительно. Ему подобные волнения были непонятны. Он и впрямь стал птицей высокого полета.
– Пойдёшь вторым. Главное – не теряться. И больше наглости во взгляде.
Он уверенно пошел вперед, я – за ним, на ходу цепляя к лацкану бейдж. Его следовало успеть приладить до появления в поле зрения охраны. И вот решающий момент – мы предстали перед охранниками во всём блеске. Два преуспевающих человека! Конечно, мой костюм, купленный в обычном магазине, вряд ли мог соперничать с костюмом М., явно сшитым на заказ из заграничной ткани. Но этот недостаток я компенсировал циничным выражением лица, что-то вроде: имел я вас всех, притом в извращённой форме. Однако когда я разглядел надменные морды охранников – мощных ребят в строгих цивильных двоечках, моя спесь слегка поубавилась. Они хитро посмотрели на нас с М., вернее, как мне показалось, сквозь нас. Конечно же, я взял себя в руки, прекрасно понимая, что такова специфика их работы – не оскорбить слишком пристальным взглядом тех, кому нельзя показать, будто их в чём-то заподозрили, но и не дать надежды тем, кто не имел права её получить. Я мобилизовал свою волю. Наглое выражение удержалось на моём лице. Лишь сердце колотушкой стучало в груди. И вот – награда за терпение. Сработало. Свершилось то, о чём я и мечтать не смел. Заветная дверь в заповедное место открылась и поглотила нас.
Мы оказались в большом, ярко освещенном и аристократично убранном зале. Стены были завешены тяжелыми тёмно-красными портьерами; вытянутые приземистые столы, окружённые кожаными диванами с высокими спинками, делили пространство на уютные зоны. Негромкая
