я знаю? – раздраженно бросил он. – На тренировке наверно.
– Ты давно ему звонил? У него все в порядке?
– Издеваешься? – идиотские вопросы жены выводи из себя. Его мысли сейчас были далеки от семьи и сына. – Приедешь, спросишь. Вот че ты названиваешь?
– Я сегодня не приеду… Только завтра… – робко пробормотала Лиза, опасаясь реакции мужа.
– С чего вдруг? Ты че, загулять решила? – Краснов повысил голос, окончательно потеряв терпение.
– Максим, не кричи. Я все объясню.
– Ну попробуй.
– У меня упало давление, и я по скорой попала в больницу. Выпишут только завтра, после того, как будут готовы анализы.
– И я должен в это поверить? Что-то ты темнишь, Краснова… Этот твой, небось, тоже с приступом в соседней палате? – привычно выражал свое недовольство Макс, но думал уже о другом. Для него все складывалось как нельзя лучше: жены дома не будет, еду можно заказать и сэкономить приличную сумму денег.
– Нет, Максим, я здесь одна, – терпеливо пояснила Лиза. – Хочешь, я тебе номер дам, позвонишь в больницу…
– Делать мне больше нечего. Я и так сегодня буду знать, все ли вернулись, особенно тренеры. Тебе ясно?
– Узнавай, мне скрывать нечего, – Краснова устало выдохнула, бороться с патологической ревностью было бесполезно.
– Все, пока.
– Подожди…
– Ну что еще?
– Ты Женю не забудешь встретить и покормить? – как можно мягче спросила она, надеясь на понимание.
– А есть чем?
– Конечно, там в холодильнике…
– Значит, не забуду. Да и вообще, он уже большой, сам справится. И нечего вздыхать. Он мужик, а ты растишь из него кисейную барышню. Все. Отбой.
Завершив соединение, Максим крепко задумался о том, как привести в исполнение новый план. Была, конечно, вероятность, что Алена не согласится на свидание у него дома, но попытаться все-таки стоило. Воодушевленный своей гениальной идеей, он набрал номер Ковалевой.
***
Белый «Ландкрузер» летел по оживленным улицам Нижнего Новгорода, ловко маневрируя в автомобильном потоке. Гилберт управлял им на полном автопилоте, с силой вжимал педаль газа в пол, отчего стрелка на спидометре все стремительнее приближалась к предельной отметке. Даже открытые настежь окна не могли остудить раскалившиеся добела чувства. Злость, презрение, отчаяние, непонимание, – эмоции, как торфяной пожар, полыхали глубоко в душе, под толстым панцирем выдержки и самообладания.
Его привычный темный мир рушился на глазах, но Алекс не знал, как его спасти. Беременность Лизы, как удар под дых, дезориентировала в пространстве, выбила почву из-под ног. Только представив счастливые лица будущих родителей, он ощутил, как внутри все болезненно скрутилось тугой спиралью. Понимал, что сам никогда не испытает этого трепета перед появлением новой жизни, и еще больше возненавидел
