спину, чтобы спасти жалкие остатки своей гордости.
– Все вопросы через Элис, – не оборачиваясь, ответил он и скрылся за дверью спорткомплекса.
Лиза так и осталась стоять на крыльце, никак не могла заставить себя войти внутрь, ноги будто приросли к земле. Тело сотрясал озноб, но от чего больше, холода или раздражения, она не понимала. Снова навалилось отчаяние, снова перед ней был глухой тупик, где и как искать выход, Краснова пока не знала, хотелось просто сесть на ступеньки и выть от безысходности, но вряд ли это чем-то ей помогло бы.
***
После обеда в уютном ресторанчике Гилберт вернулся в спорткомплекс, заглянул на тренировку молодежной команды и, убедившись, что все в порядке, направился в свой кабинет. Но, как только он свернул за угол, сразу же увидел Женю.
– Привет, – протянул руку и едва заметно улыбнулся. – Я как раз хотел с тобой поговорить.
– Привет, – мальчик старался держаться естественно, но напряжение в голосе выдавало его. – О чем?
– О твоей маме. Она подходила ко мне сегодня утром, просила перестать с тобой общаться.
Алекс не преследовал цель настроить ребенка против матери и, уж тем более, не хотел травмировать его психику, но не рассказать о случившемся не мог. Считал Женю достаточно взрослым для того, чтобы самостоятельно принимать решения, с кем общаться, а с кем нет. К тому же, на первое место в их отношениях он ставил доверие и не изменял своим принципам и убеждениям.
– И что теперь будет? – с нескрываемым волнением поинтересовался мальчик и замер в ожидании ответа. Он настолько привязался к Гилберту, что уже не представлял, как будет обходиться без его общества, советов и наставлений. И больше всего огорчало, что против их общения именно мама. Человек, который поддерживал его во всем и к мнению, которого он всегда прислушивался.
– Я хочу быть с тобой честным. Я сказал ей и тебе повторю, что наше общение не зависит ни от кого. Пока ты этого хочешь, мы будем общаться. Но знай, ты всегда можешь прекратить это, я пойму и не обижусь.
Алекс говорил мягко, но в то же время уверенно. С одной стороны, понимал, что Женя может послушаться маму, и тогда их встречи действительно придется свести на нет. В какой-то степени это даже пугало – терять связь с ребенком совсем не хотелось. А с другой стороны, он чувствовал, как мальчик к нему тянется, совершенно искренне, без какой-либо корыстной цели.
– Но я не хочу прекращать, – возразил Женя, все еще переживая.
– Ну и славно, – заключил Гилберт, облегченно выдохнув. Одной проблемой стало меньше. – Ты какой-то странный… Случилось чего? – он вдруг почувствовал неладное и снова насторожился.
– Нет, все нормально, – отмахнулся Краснов и уже хотел поскорее уйти, чтобы избежать лишних вопросов, но не успел.
– Коньки забрал?
Алексу показалось странным, что в день покупки ребенок не хвастается новыми коньками, не радуется и не делится впечатлениями от тренировки.
