style="font-size:15px;"> Итак, всего до двух тысяч подправленных экспонатов, против четырёхсот исчезнувших. Может, эти четыреста сейчас находятся на «реставрации» и будут возвращены обратно? Что, если воры не крали историю, а пытались… изменить её? Но кому сейчас нужна настолько древняя история – все эти кости с отпечатками ног неизвестно кого? Может, паранойя директора? Впору задуматься о действии секты или фанатиков лженауки.
Мне вспомнился случай за прошлый год. Километрах в тридцати за стеной города, в месте, которое почти не затапливается приливами сезонного моря, обнаружили тело неизвестного. Установить личность не вышло, что уже странно для нашего электронного века. В общем, лежал на дне вырытой в лигнине ямы, в воде.[6]
Рядом из слоя породы торчали старые кости. Не его, конечно. Более старые. Смерть признали естественной. Поскольку было сразу ясно, что «галочки» в ведомости не получится, случай не регистрировали. То есть ничего не было. Никого не убивали. От тела избавились. Ведь за ним никто не пришёл. Вот только какого черта он там делал? Откапывал кости или наоборот… закапывал их, чтобы потом сказать, будто обнаружил их в доисторическом слое?
«Секта неоязычников? Экологи?» – Мне вспомнилась та версия, что пришла в голову при разговоре с музейщиком.
Затем мы начали копать насчёт того, могли ли засветиться сотрудники музея среди неформалов. Точнее, мы отправили запрос в Облако.[7]
Оно и раскрыло дело. Когда электронка выдала ответ, то мы долго смеялись. Всё сошлось! Оказалось, что двое сотрудников музея, Саххет и Эрасмуссен, являются членами организации «Весна человечества», в неявной форме упомянутой проговорившимся директором.
Если верить информации с их официальной странички, организация ставила перед собой чисто познавательные цели: этнография, культурное многообразие, восстановление утерянных знаний о каких-то сущностях, тайных обрядах и так далее. На самом деле «Весна» представляла собой сообщество вполне реальных неоязычников, среди которых преобладали два культа: матери-земли и огня.
Напрашивался простой вывод, и он же прямой путь к заветной галочке. Те двое крали экспонаты, чтобы осуществлять свои ритуалы. Немного потасканные предметы возвращались обратно. Кельтское происхождение артефактов, видимо, устраивало придурков. Наверняка кельты тоже жгли костры. Поклонялись природе. Ведь кроме неё вокруг кельтов ничего не было. Интересно, что духовный лидер организации – не помню клички – объявил себя потомком индейцев.
Анализ почерка печатных машинок показал, что парни не утруждались заметать следы. Правки в списки экспонатов вносились с их машинок, на которых обнаружились отпечатки пальцев только двух человек. Дело было раскрыто.
Тем не менее, прямой путь к галочке не состоялся. По непонятным причинам шеф проявил принципиальность и приказал копать дальше. На тот момент подозрения директора по поводу «правок» экспонатов
Лигнин – обычно весьма древний геологический слой. Глинистый и податливый
Сеть облачных сервисов, обслуживающих Париж-3. Облачные технологии уже более пятидесяти лет (с конца 2000-х годов) доминируют в электронных средах. В начале работ над прототипом интегрированной облачной системы её в шутку называли Матрицей. «Облачная» или «рассеянная» обработка данных – формулировка, хорошо описывающая положение дел. Пользователь облачных сервисов не видит их реальной инфраструктуры, не следит за процессами обработки данных. Они как бы скрыты в тумане Облака – в сетевой и наполовину реальной среде, в которой смешаны реальные компьютеры и виртуальные серверы. В конце концов, далеко не всем нужно понимание технических деталей, вычисления могут быть слишком сложными, и понимать их большинство не в состоянии. Пользователь просто ставит задачу и хочет получить ответ. Это так по-человечески: хотеть жить удобнее, передавая бремя ответственности кому-то другому. Решение проблем появляется как бы из ниоткуда. При решении сложных задач обработка данных с помощью сетевых ресурсов, а не персональных компьютеров, более практична. Ведь личная дорогостоящая машина загружается на полную мощность изредка. В этом случае проще довериться специализированной среде, загрузить в неё данные, отобразить свои желания, и электронный потусторонний волшебник исполнит их. Облачный сервис – обобществленный полуреальный компьютер – распределяет запросы клиентов и вычисления по своим частям, по реальным машинам, расположенным в разных уголках Парижа-3, и по виртуальным. С помощью виртуальных компьютеров сглаживается неравномерность запросов клиентов. А им не очень-то интересно, что именно работает: реальное «железо» или нет. Дело в потоке сигналов, в строчках нулей и единиц. Реальные и виртуальные элементы существуют вместе, равноценно
