также были нарисованы различные иероглифы. Что-то неестественное угадывалось в этом символе ― пентаграмме, хоть звезда это до безобразия заезженный у оккультистов символ, возможно иероглифы несли зловещий смысл. Свайп аккуратно разложил ковер как он и лежал.
– Я осмотрел все, что хотел. Мистер Сайкс, ― повысив голос позвал Блюр, ― я осмотрел комнату. Это обычная комната повзрослевшей девушки, каких-либо странных деталей не обнаружено, ― подытожил он, спускаясь по лестнице.
– Теперь, поговорим об оплате. Вот это действительно странная деталь. Вы не спросили сколько я возьму за это дело.
– Это не имеет значения, детектив. Я просто хочу знать, что она жива и не вляпалась в какую-нибудь историю. Эта шайка, с которой она спуталась, они зовут себя орден Кордоки. Как только к ним подходят взрослые люди в форме, либо в повседневной одежде, они предпочитают бежать используя магию. Не вступают в диалог. Бесполезно их пытаться поймать. Обросшие подонки с крашенными волосами, кучка сопляков, которым родители не вправили мозги на место, пока была возможность. Они везде оставляют свои рисунки с меткой их идола ― рыбака Кордоки.
– Вы сказали убегают, используя магию? ― удивился Блюр, ― почему их не приструнили стражи? Посреди улицы использовать магию или чары, называйте как угодно ― это наказуемо, почему никто за них не взялся, ни волшебники, ни какой-нибудь религиозный орден, те же морумонианцы?
– Они не вредят людям, вот почему. На каком основании их ловить? Стражи задергаются только если эти недоноски прикончат нескольких человек. А если они вреда не несут, то и плевать на то, что они используют магию и могут повергнуть город в хаос, это же Саммерберг ― город свободной торговли и свободных денег. Любой может пробиться и любой может убиться. Властям особо нет дела до того, как живет город, они и так это знают, но вмешиваться явно не хотят, ведь это лишние хлопоты, да и народу может не понравиться. Вон, в соседнем Карополисе мэр все облагал налогами ― земли, дома, даже выгребные ямы на участке. Стражники могли без законных оснований вторгаться в чужие дома, обосновывая это необходимостью правосудия. Настолько народ был скован законами и ограничениями, что жители могли свободно только справлять нужду. Хорошо там жилось только страже и администрации города. Все, кто хоть как-то участвовал в городском управлении, горя не знали, пока жители злились и нищали все сильнее. В итоге, мэру отрубили голову отполированной до блеска садовой лопатой, а то, что сделали с администрацией и гильдией законников и вспоминать не хочется. Вот наши власти и не хотят переступить черту с вмешательством в жизнь граждан.
– Я слышал эту историю, читал в утренней газете. Жестоко, но мэр сам напросился, можно сказать, что это было торжество первобытной справедливости. Жестокость вызванная годами унижения. Вы так спокойно говорите на отвлеченную тему, хотя недавно сдерживали слезы.
– Извините, детектив, вы не должны были этого видеть.
