Нет у нас на него компромата. Он чист. Скажи, что я не прав?
– Прав, конечно. Но все равно не нравится он мне.
– Мне он, может, тоже не нравится, но ничего ему предъявить не можем. Вот скажи мне. Будет враг писать план подготовки штурмового взвода? Описывая действия такого взвода при ведении боевых действий в городе и в лесу? Таких подразделений ни у кого нет. Только у нас и есть опыт таких действий по Финской. Парень писал явно для себя. Он так и сказал Тане. Готовится к роли командира. Вон возьми распечатки. Из техотдела передали фотокопии с его работы. Татьяна постаралась отснять.
– Что ж, может, ты и прав… Я, видно, погорячился, обвиняя парня. Слишком много несуразностей вокруг него. Твоя правда, ему нечего предъявить. Материал им написан интересный. Воплотить можно? Ты у нас кадровый, из войск пришел и знать должен.
– Теоретически можно. Но на практике едва ли. Времени слишком мало отводит, вопросов много поднимает. В наших частях еще можно, а в армии, если только в разведбатах.
– Почему?
– К нам отбирают лучших. Наиболее подготовленных и грамотных. Потому и можно. Их обучать куда как легче. В армии контингент не тот. Парень, прибыв в часть, столкнется с действительностью, а не теорией. Трудно ему будет. Потратит больше времени и сил. Да еще неизвестно, как к этому командир отнесется. То ли поддержит, то ли пошлет куда подальше. Жаль, если парень перегорит и сопьется. Кстати, это доказывает, что парень тот, за кого себя выдает. Жизни не знает, только на картинке и видел. Знаний нахватался, а и не… понюхал. В части его обломают.
– Парень толковый, со знанием языка. Надо с нашими переговорить, глядишь, возьмут на заметку. Может, пригодится для чего. Сегодня материалы по нему начальству доложу. Пусть оно подумает, если заинтересуется, то поможет парню.
Глава 5. В поезде на Минск
До вокзала добрался быстро, хоть и не так, как в мое время. Скорости не те. Белорусский вокзал мне всегда нравился своей какой-то особенной простотой и в то же время изящностью. Поезд уже был подан и стоял на первом пути. У вагонов толпился народ. Идя по перрону, то и дело автоматически отвечал на воинские приветствия. Сложилось такое ощущение, что это был не обыкновенный пассажирский поезд, а литерный воинский эшелон. Вот и у моего вагона стоял разновозрастный армейский комсостав. В основном это были представители старшего и среднего командного состава. Зелено-синий фон военной формы разбавляли редкие вкрапления цветных платьев их жен и дочерей. Стоял теплый и немного душный вечер. Большинство, разбившись на кучки, курили и о чем-то переговаривались. Здесь собрались представители всех видов и родов войск. Немного в стороне, отделившись от всех, стояло несколько представителей от НКВД.
Наконец проводники предложили проходить на посадку. Предъявляя билеты, пассажиры стали заходить внутрь. Сначала семейные, а затем и все остальные. Мне спешить было некуда. Все равно успею. Вскоре перрон опустел. Только редкие провожающие все еще
