человек может ответить только в четвёртой степени: я знаю, что ты знаешь, что я знаю, что ты знаешь. Дальше всё. А инопланетянин может до седьмой степени: я знаю, что ты знаешь, что я знаю, что ты знаешь, что я знаю, что ты знаешь, что я знаю, что ты знаешь… тут я закричала: «Коля, замолчи! У меня сейчас голова лопнет!”
– Вот. Самсонов – особый. Я чувствовала. Он конкретный. Конкретный мозг не очень любит языковые метафоры.
– А может, он просто издевается надо мной?
– Нет-нет. Он тебя обожает!
– А как же великие математики, которые писали прекрасные стихи?
– Это немного другое. Математика – это тоже поэзия. А поэзия – это математика.
– А Чкалов говорил: «Полёт – это математика»
– И музыка – математика. Потому, что математика – это гармония. А ты любишь Баха?
– Очень!
– Вот его аккорды переложили в цифры. Получились какие-то удивительные формулы. Это мне Фёдор Андреевич рассказывал (Ф. А. – наш математик)
– А Самсонов?
– Самсонов и не математик. Ведь так?
– Нет. И к языку у него нет выдающихся способностей.... я бы сказала....
– Он такой особый-особый совсем.... там как-будто забыли какую-то заглушку/заслонку поставить, которую всем человекам ставят.... у меня был такой мальчик уже....
– Так это недостаток или достоинство?
– Не знаю.... с одной стороны – недостаток (ведь чего-то не хватает, что у всех остальных есть), а с другой стороны – он имеет доступ к тому, что от остальных закрыто....
– Сложно всё как!
– Тук-тук-тук..... Алсанна! Здрасьте!
– Ой! Боже мой! Какими судьбами! Женя!
– Вот шёл мимо. Дай-ка в родную школу зайду.....
– Дай я тебя обниму. Какой же ты красавец стал!
– Лиличка, познакомься! Это мой любимый и самый блестящий ученик! Медалист, красавец и дипломат! Женился? Сразу отвечай! Без подготовки!
– Нет!
– Молодец! Садись – пять!
Дальше было все, как в тумане. Женя заливался соловьём часа два, рассказывая обо всём на свете: о своей учёбе в МГИМО, о выборе специализации, о его любви к Англии и к Японии, о долгой внутренней борьбе и окончательной победе Японии над Англией в выборе дела жизни, о первой серьёзной стажировке в Японии, о том, как он жил у друзей в их маленьком домике, а японские соседи принесли ему кашу в тарелке, и что название этой каши по звучанию отдаленно напоминает звучание слов ‘добро пожаловать’, но сказать ‘добро пожаловать’ открытым текстом там неприлично, а вот принести кашу, которая может ‘намекнуть’ на их добрососедские пожелания, вполне допустимо и даже принято.... я, видимо, как сова, вылупила на него свои близорукие глаза в огромных очках, да так, что в конечном итоге Евгений произнёс:
– Лилия, а сколько у Вас диоптрий?
– Три…
– С минусом, я надеюсь..
– Да-да, минус три…
– Вы знаете, а моя мама – окулист. Она работает в Институте глазных болезней....
– Да-да,
