сестрой. Нужно хоть познакомиться, и я повернулась к ней:
– Я Марина, а тебя как зовут?
Девушка смотрит на меня, будто ничего не понимает. А я глубоко вздыхаю и думаю, из какого же она глухого места Украины или Белоруссии, что даже русский язык не знает.
И тут меня осеняет догадка, может это секта какая-то, меня в неё забрали и живут по каким-нибудь своим староверческим обычаям. А блин, точно староверы они.
Так надо проверить, как они крестятся, сколько пальцев два или три ко лбу прикладывают. Сейчас я выведу их на чистую воду…
Нет, погодите. Поворачиваюсь в санях на спину и смотрю в небо…
А если они украинцы или белорусы, они как крестятся, я не знаю…
Ооо, – вырывается у меня стон, потому, как каша в голове.
Надо мной склоняется лицо, всё того же коренастого.
– Аааа, черт напугал – ору потому, что не слышала, улетев в своих мыслях, как он подъехал на коне.
– Не кричати дурная, не чертыхайся7, – он отпрянул от меня.
– Отвали от меня идиот, хватит уже говорить не по-русски. Нормально говорите. Вы вообще кто? Украинцы или белорусы?
– Не разуметь ась она глаголит8.
– Хватит, – ору я и начинаю плакать.
У меня истерика, не помню, чтобы мне было когда-то так плохо. Слышу, как вокруг что-то говорят, но не могу остановиться.
Меня обнимает девушка, назвавшаяся сестрой, похлопывает по спине, успокаивая. И потихоньку я успокаиваюсь, перестаю всхлипывать.
Смотрю на неё, вытираю слёзы и вновь пытаюсь познакомиться.
– Марина, – показываю рукой себе на грудь.
– Ефросинья, – показывает на себя, та в ответ.
– Вот и познакомились, Ефросинья, – указываю на неё.
– За знакомились, Марья, – тычет пальцем в меня.
Ладно, пусть Марья. Хоть, что-то. Мария, Маруся или Мафаня мне уже всё равно.
Марья – или сумасшедший дом.
Не знаю, сколько прошло времени в дороге, но я очень устала. Избитая, замёрзшая уснула, правда ненадолго. Разбудила меня Ефросинья, легонько подёргав за рукав.
Спустившись с саней, поняла вокруг ограда и мы внутри, и я уже не сопротивляясь пошла за группой людей, нас распределили в два помещения. Мужчин загнали в землянку и закрыли. Женщин в низкий завалившийся сарай. Мы с сестрой моей Ефросиньей уселись сено на полу настеленное.
Прошло немного времени, в сарай зашёл мужик, и схватил меня за руку, потянув за собой. Сказать, что я была испуганна, это ничего не сказать. От испуга я громко заорала и заревела, слезы хлынули градом, и я вцепилась в руку Ефросиньи, мертвой хваткой. Мужик был не слабый и так, нас двоих и вытащил из сарайки.
Уже на свежем воздухе, меня и сестру мою, мужик пытался растащить. Крики мои, Ефросиньи и мужика разносились по всей округе. Раздался громкий и зычный голос:
– Отрешати9, –
Не кричати дурная, не чертыхайся – не кричи дура, не призывай чёрта.
Не разуметь ась она глаголит – не понимаю, что она говорит.
Отрешати – отпустить
