для того чтобы проскользнуть незамеченным, достаточно не пользоваться лифтом, а подняться по лестнице.
Я позвонила в соседнюю с гусевской квартирой дверь, одной рукой оперевшись на нее. За дверью послышались шаркающие шаги. Потом дверь открылась, и я чертыхнулась: моя ладонь прилипла.
Старушка вопросительно смотрела на меня, а я, пробормотав приветствие, пыталась удалить липкое вещество с ладони. Оно свалялось в катышек, но никак не хотело счищаться.
– В чем это у вас дверь испачкана? – весьма подходящий вопрос при данных обстоятельствах задала я.
– Где? – старушка, подслеповато прищурившись, провела ладонью по двери. – От, это ж небось пацаны опять шалили. Сколько раз уж глазок жевачкой залепляли. Давно уговариваю соседей общую дверь в коридор поставить. Но никому дела нет. Вот и хулиганят. А вам кого надо-то, девушка?
– Извините меня, пожалуйста, за вторжение. Но мне просто необходимо вас кое о чем спросить. Можно войти?
Для себя я решила так: никто ни в коем случае не должен узнать о моей миссии, иначе ловкий преступник может пронюхать о моей деятельности. И тогда все пропало. Все насмарку, вся суета с переселением Алинки и прочим.
– Я подруга вашей соседки Нины, – представилась я, когда вошла в маленькую уютную однокомнатную квартирку. – Вы знаете уже, что Елизавета Ивановна убита?
– Убита?! – Старушка уставилась на меня подслеповатыми глазами. – Как убита? Она ж ведь совсем недавно ругалась, как всегда. Разве такое может случиться так быстро? Вот только что я ее голос слышала! Нет. Этого не может быть! Это какая-то страшная жуть. Так не бывает. Ну, скажите, что вы просто пошутили. Молодежь сейчас запросто шутит таким образом. Ведь это шутка, правда? Шутка? Вы меня просто разыгрываете, да?
Странная старушка. Кто ж так шутит, ей-богу?
– Увы, так не шутят, вообще-то. Извините, конечно, что побеспокоила, но соседка ваша действительно мертва.
– Ой, господи, горе-то какое. Хоть покойная и была не ангелом, прости меня, господи, за то, что плохо про умершую. Но был грех. Я порой сама про себя ворчала, что вот, мол, хороших-то людей бог к себе забирает, а такие, как соседка моя, живут и здравствуют много лет. Ой, грешна, говорила. Да и Игорь-то натерпелся от нее, может, и не выдержал в конце концов.
Я остановила старушку, не на шутку разболтавшуюся не по делу.
– Это я знаю. Вы лучше скажите, не слышали ли вы, не видели ли, когда ушел Игорь из дома? А может быть, видели, как кто-нибудь чужой открывал дверь Гусевых ключом?
– Ой, милая, тут я ничего не могу вам сказать. Только слышала, что она ругалась, как это часто делала, на зятя. А потом я ушла стирать белье в ванную, заработалась, задумалась. Да если б я знала, что такое произойдет, я бы послушала…
Словом, полезной информации от старушки я получила ноль целых ноль десятых. За дверью напротив стояла мертвая тишина: жильцов, по-видимому, не было дома.
– А где могут быть ваши соседи, вы не знаете? – спросила я старушку напоследок.
– К сестре своей с сыном
