любви – за ней спешу без силы,К себе жесток – пощады жду от милой,
И счастье пью в мученьях без границы.
Свой знаю прок – лишь бед могу добиться,
Желанье жжет – боязнь оледенила,
Хочу бежать – не двинусь, кровь застыла,
Мне тьма светла, а в свете тьма таится.
Я ваш, мадам, при этом сам не свой,
На воле плоть, но чую, чуть живой,
Что сердце, пережив темницы мрак,
Лишилось сил и одряхлело вдруг,
И вот в меня нещадный целит лук
Тот древний мальчуган, что слеп и наг.
К лютне
Ты, Лютня, зло умела превозмочь,
Когда, сражен изменчивостью рока,
Из-за любви красавицы жестокой
Вздыхал я здесь, томясь и день и ночь.
Жить без тебя, о Лютня, мне невмочь,
Отрада дней счастливого истока,
Утешь меня и в старости глубокой,
Жар лихорадки отдаляя прочь.
И в награждение за благо это,
Когда мой дух для будущего света
Покинет скоро здешние края,
Жрецом фракийским в небо вознесенный,
Тебя, о Лютня, обещаю я
Поставить рядом с лютней Аполлона.
Пьер де Ронсар (1524–1585)
«Пойдем, возлюбленная, взглянем…»
Пойдем, возлюбленная, взглянем
На эту розу, утром ранним
Расцветшую в саду моем.
Она, в пурпурный шелк одета,
Как ты, сияла в час рассвета
И вот – уже увяла днем.
В лохмотьях пышного наряда —
О, как ей мало места надо!
Она мертва, твоя сестра.
Пощады нет, мольба напрасна,
Когда и то, что так прекрасно,
Не доживает до утра.
Отдай же молодость веселью!
Пока зима не гонит в келью,
Пока ты вся еще в цвету,
Лови летящее мгновенье —
Холодной вьюги дуновенье,
Как розу, губит красоту.
«Большое горе – не любить…»
Большое горе – не любить,
Но горе и влюбленным быть,
И все же худшее не это.
Гораздо хуже и больней,
Когда всю душу отдал ей
И не нашел душе ответа.
Ни ум, ни сердце, ни душа
В любви не стоят ни гроша.
Как сохнет без похвал Камена,
Так все красотки наших дней:
Люби, страдай, как хочешь млей,
Но денег дай им непременно.
Пускай бы сдох он, бос и гол,
Кто первый золото нашел,
Из-за него ничто не свято.
Из-за него и мать не мать,
И сын в отца готов стрелять,
И брат войной идет на брата.
Из-за него разлад, раздор,
Из-за него и глад, и мор,
И столько слез неутолимых.
И, что печальнее всего,
Мы и умрем из-за него,
Рабы стяжательниц любимых.
«Любя, кляну, дерзаю,
