внимания…
Вот теперь более подходящие условия для атаки! И штурман уже задает новый курс! Дублирую команду и держу машину ровно. А внизу тишина! Никто по нам не стреляет! И суеты я никакой в порту не замечаю. Короткий взгляд вниз, глаза фиксируют мельчайшие детали. Высота вполне позволяет их рассмотреть.
– Федор Дмитриевич, сфотографировать не забудь! – напоминаю о важном.
Штурман прилип к прицелу и медленно поднимает руку вверх. Реакции на напоминание нет, но я знаю, что он меня услышал. Просто знаю. Застываю я, застывает в воздухе самолет. Идем ровненько. Условия для бомбежки идеальные. Ветра нет, воздух еще не начал прогреваться, полет спокойный.
– Внимание! – дублирует голосом поднятие руки штурман.
Серая громада крейсера медленно уползает под кабину, по спине стекают капли пота, щекочутся.
Ну же! Пора уже! И резко падает вниз рука штурмана. Тут же звучит команда: «Сброс!»
Во весь голос ору то же самое и сжимаю рога штурвала. Вздрагивает несколько раз самолет, пытается лезть вверх, но мы его тут же осаживаем, выдерживаем высоту и курс. Считаю эти взбрыкивания. Сколько раз взбрыкнет – столько бочек и вывалилось.
Все верно, совпадает! Отработали! И внутри расслабляется что-то, отпускает натянутые струны нервов. Теперь только выдержать маршрут отхода от цели. За нами еще экипаж идет, не нужно им мешать своими непредвиденными маневрами. Будем схему отхода соблюдать и выполнять.
Из грузовой кабины что-то громко, но совершенно неразборчиво кричит Сергей, и этот крик тут же мне переводит Смолин:
– Груз сброшен!
Киваю головой и командую:
– Люк закрыть!
Хлопают створки, встают на замки с лязгом. Пропадает шум раздраженного воздуха за спиной, и в кабине наконец-то становится тихо. Почему Михаил молчит? Неужели промазали?
– Есть накрытие! – не успел испугаться, как за спиной раздался крик, даже не крик, а восторженный вопль Лебедева. А уж довольство в этом голосе можно на хлеб намазывать. Вместо меда. Настолько оно густое.
Он же у нас за заднюю нижнюю полусферу отвечает. Ему со своего рабочего места прекрасно все видно – куда и как мы уложили нашу горючую смесь. Сфотографировать бы результат, да, увы, не получится. Уходить нам нужно и возвращаться назад.
Губы сами собой раздвигаются в довольной улыбке. Оглядываюсь через плечо на штурмана и вижу в ответ точно такую же. Да еще и кивает мне утвердительно. На вопросительно поднятую бровь хлопает ладонью по фотоаппарату. Неужели все снял? Молодец!
Помощник не обращает на наши переглядывания никакого внимания – сосредоточенно выдерживает режим полета. Пусть рулит. А я даю команду усилить осмотрительность, потому что отвлеклись мы на атаку, забыли о турецких истребителях. Где-то же они есть!
И мы так и уходим вперед по прямой, где-то через минуту загибая эту прямую плавным правым разворотом в сторону
