потерпевшей ее назвать можно было только условно, пострадавшим в данном деле выступало само государство, в лице известного Эрмитажа и музея Михайловского замка, в котором произошла кража века.
Сейчас в зале Михайловского, где и проходила выставка картин из Эрмитажа, рыдала куратор выставки Олимпиада Смирнова. Именно она отвечала за семь бесценных полотен творчества российских художников XIX века. Отвечала головой, и вот не ответила – все картины испарились в неизвестном направлении.
Следователь Дарья Безбрежная еще не успела полностью ознакомиться с материалами дела, но, судя по всему, дело будет шумное, громкое, а главное – муторное, именно на такие расследования Дарью Николаевну чаще всего и направляли.
– Олимпиада Андреевна, – сухонько кашлянула в кулак Дарья. – Вы можете со мной поговорить? – Она продемонстрировала служебное удостоверение.
Смирнова подняла мутный взгляд на следователя и неопределенно качнула головой.
– Володя, принеси, пожалуйста, водички, а лучше валерьянки, – шепнула пробегающему мимо оперативнику Безбрежная.
Тот безропотно кивнул.
– Итак, Олимпиада Андреевна, вы можете рассказать, что тут у вас произошло? – с заботой в голосе спросила Дарья, обводя взглядом пустые рамы, где еще вчера красовались полотна русских художников XIX века.
Смирнова в ответ часто затрясла головой, как разукрашенный китайский болванчик.
– Я могу, я расскажу… Только это… Это невозможно… Это нереально… Этого не может быть… – снова завыла она.
– Чего не может быть? – удивилась следователь.
– Кражи не может быть! Отсюда выкрасть нереально! – немного взяв себя в руки, ответила Олимпиада Андреевна и выразительно натянула на распухший и красный от слез нос очки с толстыми диоптриями.
«Ага, она еще и близорука», – сделала вывод Безбрежная.
– Если кражи не может быть, то как вы можете объяснить вот это? – Она красноречиво показала рукой на пустые стены. – Сколько здесь было картин?
– Семь полотен, – принялась кусать губы Смирнова.
– Ценные? Какова примерная стоимость?
– У нас все картины в музее бесценны, искусство не продается, – обиженным тоном ответила Олимпиада Андреевна.
– Я понимаю, что искусство не продается, но все-таки, какие картины пропали и сколько они примерно могут стоить? – попыталась замаскировать свое недовольство следователь.
– Здесь на нашей выставке у нас ни Врубель, ни Пикассо не висел, если вы об этом. Выставка была посвящена русским художникам девятнадцатого века, здесь были полотна, посвященные Санкт-Петербургу, которые так или иначе показывают строительство нашего родного города. «Петербургская биржа» Александра Карловича, Максим Воробьев «Исаакиевский собор и памятник Петру Первому», «Триумфальные ворота» акварель Беггрова, «Александрийская колонна в лесах»
