с тобой хотел о мальчишке. Оставь его в покое.
Лако вновь улыбнулся и сказал, наклонившись ближе к Иту:
– Я боюсь, вы все неправильно поняли. Я хочу помочь его родителям. Вы ведь живете за городом, почти у пролива. Может, вы видели их? Ведь я отчасти виноват, что их изгнали. Если бы я знал, что здесь в ходу этот варварский обычай…
– Мальчик ничего не знает. – сказал Иту. – Обычай одинаков для всех: те, кто уходят в Ледяные Земли, обратно не возвращаются.
– Это я уже слышал, – отмахнулся Лако, – но что, если они не хотят там сгинуть? Что, если они прячутся неподалеку, надеются попасть на корабль, который увезет их отсюда? Я бы приложил все силы…
– Их поймают и повесят, – сказал Иту. – Да и зубы мне не заговаривай, отца мальчика тебе вовсе не жаль. Я знаю, что тебе нужно.
Лако улыбнулся, как-то криво и хищно, серые глаза уставились на Иту:
– И что будет, если я побеседую с нашим юным другом? Что вы сделаете, мастер Иту?
– Расскажу кому следует. Может, парню и не поверят, но мне поверят точно.
«А не поверят – я сам с тобой разберусь», – мысленно прибавил Иту.
Лако встал и повернулся к Иту спиной, направляясь к барной стойке. Но потом обернулся и тихо сказал:
– Я знаю, что мальчишка к тебе таскается, старик. – Затем, одним глотком осушив стакан, он слегка поклонился и сказал: – Хорошего вечера.
Лицо его стало прежним – спокойным и чистым. Иту проследил, как Лако вернулся к стойке, где его заметили несколько клерков и позвали за свой столик. Поставив бокал ровно посередине столика, старик вышел из бара в морозную ночь. В этот раз он выбрал короткий путь и через двадцать минут уже поднимался вверх по холму. Ветер усиливался с каждым шагом, словно толкая его обратно в город. Вскоре Иту увидел котельную: в больших окнах первого этажа горел свет – единственное пятнышко тепла среди тысяч холодных звезд.
На следующий день Иту заглянул к директрисе, та и вправду оказалась понятливой и разрешила мальчику на время пожить у старика. Тали сначала обрадовался, а потом вдруг стал переспрашивать, точно ли это. Иту кивал и улыбался, он знал это чувство испуга и восторга, когда на тебя вдруг обрушивается свобода. Сам же он чувствовал себя совсем разбитым – он просидел полночи у окна, курил трубку, а покрытые морщинами ладони разглаживали одеяло. Старик приготовил завтрак на скорую руку, но сам есть не стал. Когда Тали подкрепился, Иту поручил ему присмотреть за котельной, а сам решил прилечь – спину и плечи сильно ломило.
– И поглядывай в окна. Если кто появится – сразу буди. Даже если ты этого человека хорошо знаешь.
Оставив мальчика на кухне убирать посуду, Иту лег одетым на заправленную кровать и провалился в глубокий, тяжелый сон.
Проснулся он, когда от окон первого этажа протянулись желтые полоски света. Тело ныло, но голова была ясной. Тали сидел на кухне и читал, положив локти на стол и оперев голову на раскрытые ладони. Когда Иту вошел, он вздрогнул,
