себя в порядок, а потом появится здесь. Так что готовьтесь.
Я вздохнула.
Моя жизнь долгое время была сконцентрирована на моем маленьком уютном мире в стенах этого домика. На моих пьесах. На мечтах о том, что будет, когда Мориц Ларр (со временем, разумеется) сделает по ним постановку. В нем не было никаких эрцгерцогов (только в пьесах) и никаких высочеств и величеств (тоже только в пьесах). Поэтому сейчас я просто вздыхала и смотрела на дверь, за которой скрылась мама.
– Алисия, вам нехорошо? – обеспокоенно произнес Зигвальд, когда я вздохнула в очередной раз.
Судя по тому, что Эдер начал ходить из угла в угол по диагонали (при этом задевая меня и Зигвальда крыльями) – не очень.
– Нет. Я просто думаю о том, что мне делать дальше.
– Насколько я понял, вы очень грамотно всех построили.
Насчет грамотно – не уверена, но, когда на меня свалился этот гвардейский взвод с приказом ее величества срочно ехать в Барельвицу, у меня сдали нервы.
Я поднялась.
Вытряхнула из волос оставшиеся травинки и заявила, что срочно никуда не поеду – потому что мне нужно нормально собраться. Это первое. Вторым условием я выдвинула то, что моя мама обязательно поедет со мной и вместе со мной будет представлена ко двору (из-за чего мама сейчас пребывала в небольшом смятении), и третьим – что мне предоставят все средства, чтобы расследовать случившееся с моей настоящей матерью в прошлом.
Сама не ожидала, что умею так разговаривать, а Эдер, видимо, решил меня поддержать, потому что порыкивал в такт моим словам.
Слегка опешившая от такого напора делегация предложила мне пройти к главному (им оказался не тот, кто сообщил мне новость, а тот, который вел себя очень странно, как будто мы раньше не виделись). Мужчина сначала сделал вид, что я мебель, то есть сообщил ледяным тоном (ледяным и бесцветным, таким же, как его глаза):
– Приказы ее величества не обсуждаются и условиями не дополняются.
– Зато пожелания ее высочества учитываются, – с милой улыбкой ответила я. – Если не хотите везти меня силой, изложите мои требования ее величеству. После ответа продолжим наш разговор.
На этом я развернулась и ушла, уводя маму за собой в нашу временно общую комнату. Мы не успели даже толком поговорить: судя по всему, Бесцветный связался срочной почтовой магсхемой с ее величеством, после чего сообщил мне, что мои условия принимаются. Разве что третье я буду лично обсуждать с Дорианой уже на месте.
Казалось, он вовсе не замечает моих пристальных взглядов, а если и замечал, вида не показывал. Что касается меня, я начинала чувствовать себя очень и очень странно.
– Зигвальд, – шепотом сказала я.
– Что? – так же шепотом спросил он.
Вместо ответа я кивнула на дверь, подошла и осторожно приоткрыла щелочку. Бесцветный никуда не делся, он был в гостиной, в нашем доме, но избегал прикасаться к чему-либо или куда-либо садиться, как будто все здесь было заразное или очень грязное. У него с лица вообще не сходило
