в прекрасную девушку. По выходным она часто помогала отцу, торговала в обувной лавке. Имея приличное образование, Мария знала немецкий, польский язык и немного французский.
Однажды, в магазин заглянул молодой человек, наполовину немец, наполовину поляк. Оказалось, что у него развалились ботинки, лопнула подошва и пришлось срочно искать новые. Делать было нечего, и он зашел в ближайшую обувную лавку, где и увидел Марию. Звали его Вильгельм Локке, проживал он в Германии в Штеттине, в Польшу приехал к родственникам, заодно по каким-то делам – это и был мой отец.
– Здравствуйте пани! – сказал он приветливо.
– Здравствуйте пан! Что желаете?
– Мне обувь нужна, мои туфли совсем сносились, подошва оторвалась.
– Постараюсь вам помочь. – улыбнулась Мария – Какой у вас размер? Как вам вот эти?
– Спасибо. Мне нравится! Пожалуй, я их примерю. Они мне подходят? Сколько стоят?
– 2 марки.
– Беру! Пани, вы такая красивая! Как вас зовут?
– Мария.
– Мария? У вас красивое имя! Вилли, точнее Вильгельм.
– Очень приятно.
– Вы немец?
– Да, я из Штеттина.
– Вы хорошо говорите по-польски.
– Спасибо! У меня мама полька, мы живем в Германии. Я часто здесь бываю у родственников. Вы, наверное, здесь недавно? Я раньше вас не видел.
– Мы приехали из России. Вы, наверное, знаете, что там происходит.
– Конечно, мне очень жаль. Там власть захватили большевики. Мария, вы свободны? Я имею в виду не замужем?
– Нет.
– Тогда встретимся вечером? Вы согласны?
– Конечно!
Вскоре у них завязался бурный роман. Мария забеременела и они поженились. Молодые уехали в Германию и там обосновались. Вскоре, 28 мая 1920 года у них родился мальчик – так появился я. Отец назвал меня Иоганн-Вильгельм, в честь моего деда, а мама называла меня чаще всего Иваном или Иванко, так ей было привычнее.
В августе того же года большевики едва не взяли Варшаву, но потерпели поражение. Новацкий конечно же сильно переживал по этому поводу: «Еще не хватало, чтобы они и здесь свою власть устанавливали!»
Глава 4
Родители очень меня любили и баловали как могли. Отец постоянно покупал и дарил мне игрушки, таскал на руках, а мама пела мне колыбельные на русском языке, поскольку колыбельных на немецком она просто не знала! Часто в доме говорили и на немецком, и на польском, так что я сразу схватывал два языка.
– Папа, папа! Какие у меня солдатики! Я крепость построил, она настоящая! Смотри! – радости моей и восторга не было предела!
– Ух! В самом деле! Иди ко мне! Сейчас будем ее штурмовать… Возьмем крепость в бою и пойдем спать!
– Хорошо!
– Спать пора! – возмущалась мама.
– Мы еще немножко! – отвечал ей отец.
Елку
