челюсти. Не знаю, что Пётр Всеволодович должен был сделать, но я молила его мысленно, чтобы он на все согласился. Очень уж хотелось выйти отсюда целой и по возможности не оттраханной во все щели солдатами.
– Она будет со мной. Как гарантия, что с ней все хорошо. – говорит он, видимо так соглашаясь с условиями.
– Вот и отлично. Принеси им поесть, не будем морить голодом гостей. – сказал мужчина старухе. – Отвяжите ему правую руку, левая пусть будет привязана к стулу, чтобы не выкинул ничего.
Его приказы исполняют молниеносно. Передо мной ставят тарелку с горячим мясом и овощами, я нерешительно смотрю на еду, не решаясь поесть. Не хочется ничего брать от этих людей.
– Ешь. – приказывает Босс, властно показывая глазами на тарелку. И я понимаю, что глупо отказывать от еды. Сейчас у нас нет понимания, сколько мы проведем тут времени и когда нас покормят в следующий раз.
Беру в руки вилку и начинаю неуверенно ковыряться в тарелке, стараясь не думать о том, что сейчас ко мне прикован десяток глаз. Все они следят за тем, как я буду есть.
– Приятного аппетита. – шиплю негодующе и отправляю первую порцию в рот, стараясь делать это изящно.
– Забавная она у тебя. – Турок усмехается. – И отбитая на всю голову!
Пётр Всеволодович видимо думал, что он в ресторане, потому что не торопился и с невероятной грацией ел, глядя прямо на меня. Босс так цепко меня рассматривал, что мне стало казаться, что в этой комнате мы одни. Стало неловко, и я немного поелозила по деревянному стулу, чтобы согнать наваждение.
– Тебя могила даже не исправит. – резюмировал турок, наблюдая за Петром Всеволодовичем. Их манера общения навевала на мысль, что мужчины хорошо знакомы. Начальник ничего ему не ответил, вытер рот белоснежной салфеткой и небрежно отбросил её в сторону, видимо желая так задеть хозяев этого дома. Турок проигнорировал жест и добавил: через несколько часов привезут всё необходимое. А пока можешь развлечься со своей Кисой.
Как по команде нас поставили на ноги и поволокли по темным коридорам огромного и, судя по количеству пыли, нежилому дому. Все окна были закрыты наглухо массивными, металлическими жалюзи, сквозь которые не пробирался и лучик солнца.
Нас оттащили в дальнюю комнату и закинули в ее глубь как скот. В ней не было окон и мебели. Лишь маленькая кровать на одного человека, ведро и бутылки с водой. Не пятизвездочный отель, даже не хостел.
– И без выкрутасов. Ты нам нужен живой, а баба нет. – предупредил Босса один из охранников, прежде чем закрыть железную дверь. Стоило ей захлопнуться, как я обреченно доковыляла до кровати и буквально упала на нее без сил.
Внутри бушевал гнев на слишком спокойного для всей ситуации Босса, который втянул меня во все это, и душило желание проснуться, потому что в жизни с нормальными экономистами такое не случается. Правда же?
– У тебя что-то болит? – его заботливый голос раздражал. Пётр Всеволодович подошел ко
