вашей фантазии.
– А, если плод?
– Я вас прощаю, все мы склонны поддаваться влиянию иллюзий.
Кира предпочла умолчать о том, что была благодарна ему и за это также. Она внимательно рассматривала полотна, ловя себя на мысли, что не запомнила натурщицу в обнаженном виде, больше внимания уделяя ей, когда та приближалась к школе искусств. Полотна, изрядно запылившиеся, выглядели унылыми, указывая на то, что и искусство подвергается забвению, а ведь она придерживалась иного мнения. На душе стало ещё более грустно. Все, существующее в мире, стремилось к краху. Все стиралось.
– Не спешите, барышня, времени у нас много, чтобы не пришлось пересматривать заново, – педагог не сдержал смешок, но звучал тот по-доброму.
– Мне так стыдно за то, что заставила вас тратить время на бесполезные действия, – Кира ощущала себя нелепо в сложившейся ситуации.
– Любое действие носит смысл, а вот тот уже может быть самым разнообразным.
– Смысл моих поисков видится сумасбродным.
– Но вам это необходимо.
– Вам-то – нет.
– Пересмотреть забытые работы тоже полезное дело.
Кира все сильнее ощущала себя взбалмошной особой, впрочем, таковой она и была, особенно раньше. Впечатление, что о ней сложилось, требовало коррекции, по её мнению. И она с особой скрупулезностью продолжила изучение полотен.
– Она.
– Что? – Анатолий Семенович, не ожидавший успешного завершения исследования архивных работ, не понял, о чем речь.
– Моя натурщица, – Кира застыла возле картины, на которой была изображена обнаженная шатенка, поднявшаяся на носочки и тянущаяся вверх неизвестно за чем.
– Половина дела сделана, – пожилой мужчина с облегчением вздохнул, радуясь возможности покинуть подвал и вернуться в удобный кабинет.
– Получится ли узнать её имя?
– На обратной стороне полотна указаны дата, когда оно было создано и имя ученика, написавшего картину.
– А имя натурщицы? – Кире сделалось страшно. Она была готова поклясться, что на физическом уровне ощущала неудачу, приблизившуюся к ней вплотную.
– Её данные должны быть внесены в картотеку. И думается мне, что та сохранена, – педагог, видя эмоции на лице девушки, захотел их изменить на более приятные для взора.
– А если – нет?
– Не спешите расстраиваться, вы всегда это успеете сделать.
Глава 11
Страстное желание способно достигнуть той отметки нервного напряжения, при котором отступление видится едва ли не самым верным решением в целях самосохранения. Ему была знакома подобная ситуация, но тогда она сопрягалась с бизнес-проектом. Личная жизнь существенно отличалась от всего этого. Только он никогда не мог понять, почему риск в бизнесе недопустим, а в сфере чувств и отношений приветствуется. Куда проще было рисковать именно деньгами. Либо же он поставил
