чем и предстояло заняться в дальнейшем.
Получив на руки имена и адреса некоторых одноклассников и друзей девочек, я, конечно же, намеревалась их посетить. Верить в то, что сестрицы кому-то поведали о своих похождениях и любовных историях, конечно, не приходилось, но надежда узнать что-то интересное и полезное все же была. Ведь не на острове же они живут.
И первой, к кому я направилась, стала одноклассница Лили, проживающая в этом же доме, но двумя этажами выше. К ней меня даже лично проводила мать девочек, естественно, ничего тем не сказав. Родного директора школы хозяева встретили весьма радушно, пригласили в гостиную и тут же принялись засыпать ее вопросами, так что нам даже не сразу удалось пояснить, по какому поводу мы заглянули.
Но вот о причине было заявлено, и родители позвали Катерину. Одноклассница Лили оказалась хрупкой девушкой с сильно выступающим вперед подбородком, островатым носом и широко расставленными глазками навыкате. О красоте речь здесь даже не шла, хотя и уродиной ее назвать было невозможно. Ее спасало умение отвлечь взгляд на иные достоинства своей внешности: густые и очень длинные волосы и стройную фигурку.
Небрежно махнув этими самыми волнистыми волосами, так что я загляделась, Катерина позвала меня в свою комнату. Мы оставили родителей одних и удалились. Едва дверь за мной закрылась, Катюша с ногами запрыгнула на кровать и, сев в позу «лотоса», заявила:
– Я всегда знала, что с ней что-нибудь подобное случится. Я не радуюсь, – чтобы я не подумала лишнего, сразу вставила она. – Просто так должно было случиться.
– Почему? – я тоже опустилась на кровать.
– Ну, наверное, из-за ее поведения, – легко и совсем без скованности продолжила та. – Она делает, что ей хочется. У нас в школе даже была шутка. Ее мальчишки придумали. «Когда Лиле было восемь лет, родители умоляли ее сбежать из дома». Она всегда была такой, вечно куда-то влипала, с кем-то дралась, заставляя мать краснеть. Она дружила только с мальчиками, среди них она была своим парнем.
– А потом, когда начались вечера и дискотеки, про нее стали забывать, – предугадала я дальнейший ход событий.
– Ну да, – согласилась со мной девушка. – Но это недолго длилось, вскоре она опять оказалась в центре внимания.
Можно было даже не спрашивать почему, но я спросила, тем самым заставив девушку густо покраснеть. Та только и ответила:
– А сами как думаете?
Я не думала, я знала, точнее, была уверена, что Лиля стала позволять ребятам больше, чем остальные девочки, чем и привлекла непостоянный в момент полового созревания сильный пол. Лишь так она могла добиться того, чтобы к ней опять тянулись, так что мамочка Лили, видимо, поздновато спохватилась о чести дочери – ее она потеряла еще в младших классах.
– А как же получилось, что вы стали подругами? – заинтересовалась я.
– Да мы ими никогда и не были. Так, ходили в школу вместе. Я ей всегда завидовала, а теперь
