лет назад. В один день я и моя младшая сестра потеряли родителей. Мы остались сиротами, и всё из-за Шона Донована.
– Как? Что он сделал?
– Он разорил фирму отца. Так мне потом сказали, а папа… папа не выдержал этого и покончил с собой, прихватив и маму.
Охренеть, твою мать! Не может быть.
– В смысле и маму?
Джинни отвернула лицо в сторону воды, и я увидел стоящие в её глазах слёзы. Твою ж мать!
– Они возвращались из банка, папа разогнал до максимума машину и направил прямо в бетонную стену. Они погибли мгновенно.
Чёрт, чёрт, чёрт…
– Сколько тебе тогда было?
– Девять, а сестре пять лет. Мы остались одни.
Моё сердце сжалось, теперь я прекрасно смог понять её реакцию на моего отца, и меня передернуло.
– Нас поместили в детский дом.
Я заметил, как одна слезинка скатилась по её щеке, и как она нервно её смахнула. А потом повернулась ко мне и жёстким взглядом окинула меня.
– Вот почему!
И тут я сам от себя офигел! Я подошёл и сгреб её в охапку, крепко прижимая к себе это хрупкое тело, чувствуя, как Джинни дрожит, но явно не от холода, а от нахлынувших чувств.
Мне очень захотелось её успокоить, приободрить, дать ей возможность забыть прошлое в моих объятиях. Я обнимал её, и не знал, что делать, лишь слегка поглаживал по оголенной спине.
– Я ненавижу этого богатого самоуверенного человека, он разрушил мою жизнь и жизнь моей сестры!
Меня, как дерьмом испачкали, стало так хреново на душе, а она уткнулась мне в грудь и тихо всхлипнула.
Что сказать? Что сделать? Если она узнает, кто я, то также возненавидит, а я этого совсем не хотел.
– Я помогу.
Сука, что я сказал? Как? Да, что со мной?
Джинни оторвалась от моей груди и посмотрела прямо в глаза с немым вопросом. А я вместо того, чтобы думать о помощи, смотрел на её губы и уже мысленно целовал их, посасывал, обводя каждую языком и запуская его в этот желанный ротик, исследуя его и пробуя на вкус. А дальше мысленно спустился к стройной шейке, оставил дорожку из поцелуев и маленький засос, как свою метку.
– Как?
– Что-нибудь придумаю.
Теперь она смотрела на мои губы, а я ждал, решится или нет. Давай, зеленоглазка, один поцелуй, и ты всё забудешь.
И она решилась. Встав на носочки, Джинни тихонько коснулась моих губ. Я подался вперёд и жадно ответил, сминая эти сладкие губки, раздвигая и проникая вглубь языком.
О, да, именно таким я представлял этот поцелуй, она оправдала все мои ожидания.
4 глава
* КЛАРК *
Я не хотел отрываться, не хотел прекращать и останавливаться. Я всячески хотел продлить этот момент. Так сладко мне ещё никогда не было. Моё тело уже жило своей жизнью. За каких-то несколько секунд поцелуя моё возбуждение выросло до колоссальных размеров, а член стоял, как каменный, и причём уже второй раз за вечер и на одну и ту же женщину. Какого хрена со мной творится?
Джинни первая оторвалась от меня,
