болтая. Я достала из холодильника апельсиновый сок, ужасно кислый, и отхлебнула полстакана. Помогло.
Выйдя из дома, я позвонила в главный офис. За расчетом велели приезжать к двенадцати. Тогда я заскочила в салон красоты – тот самый, где когда-то работала администратором, и мастер Марьяна была так любезна, что приняла меня прямо сразу.
Салон считался так себе, летом работы у них было мало. Марьяна сделала мне стрижку и осветлила волосы, так что в главный офис я приехала при полном параде. Пускай видят, что у меня все отлично!
Денег выдали за полмесяца, я перекусила в кафе и решила ознакомиться со своей новой собственностью. Что время зря терять?
Я сверилась с запиской.
Все правильно – Шестая Советская улица, дом семь.
Но никакого антикварного магазина здесь не было – был круглосуточный продуктовый, и еще какой-то магазинчик со странным названием «Лоскут», и пельменная, возле которой разговаривали о жизни два глубоко нетрезвых человека.
Я опасливо покосилась на них, отошла в сторонку и еще раз осмотрела фасад дома номер семь, однако и с этой позиции ничего похожего на антикварный магазин не наблюдалось.
Ну да, чего-то подобного я и ожидала. Мне с самого начала показалась подозрительной вся эта история – начиная с письма и заканчивая разными глазами нотариуса Винетутова. И вообще, с какой стати я, при своем удивительном невезении, должна получить какое-то наследство от несуществующей тетки?
Я уже решила уйти. Единственное, что меня удерживало, – домой ужасно не хотелось. Просто до тошноты. Потому что придется сообщить свекрови, что меня уволили с работы. Она, конечно, ничего такого прямо не скажет, но подожмет губы и начнет говорить в пространство, ни к кому в общем не обращаясь, что некоторые несерьезные личности не могут ужиться в коллективе исключительно из-за своих амбиций и плохого характера.
Я вас умоляю, какие еще амбиции! Но спорить со свекровью глупо. Так что выхода, похоже, у меня не было. Не могла же я болтаться по улицам, вон и дождик накрапывать начал…
В это время из подворотни выбежала мелкая кудлатая собачонка, за которой, на другом конце поводка, едва поспевала такая же мелкая кудлатая старушка.
– Стой, Матильда! – безуспешно взывала хозяйка к своей питомице. – Стой, кому говорят! У тебя совесть есть, тунеядка беспардонная?
Собачонка не обращала на ее слова никакого внимания. Она, не разбирая дороги, неслась вперед к одной ей известной цели. На пути у нее оказалась я, и Матильда кинулась мне в ноги. Я шагнула в сторону, пытаясь избежать столкновения, собачонка обогнула меня, опутав мои ноги поводком, и истерично залаяла, пытаясь освободиться. Поводок, зацепившийся за мои ноги, не пускал ее, и Матильда захлебывалась визгливым лаем.
– Заберите вы свою каракатицу кривоногую! – выпалила я в сердцах и наклонилась, чтобы распутать поводок.
Хозяйка Матильды, которая только что почем зря костерила
