показалось, что кислород в моей комнате кончился. Стены вокруг закачались в разные стороны, а кровать в одну секунду взлетела в воздух. Он… Заедет… За… Мной…
Это просто не укладывалось в голове. Окончание разговора я не запомнила. Несколько ничего не значащих фраз, которые терялись по сравнению с тем, что в субботу в пять он за мной заедет.
Когда я снова научилась дышать, первым делом подбежала к календарю и посмотрела, какой сегодня день. Только среда… Еще двое бесконечно долгих суток отделяло меня от долгожданной встречи.
Он заедет за мной… С этой фразой я уснула лишь под утро и засыпала в четверг и в пятницу.
В субботу я проснулась, и первое, что увидела, – это белые снежные шапки, которыми за ночь обросли деревья во дворе. Вся семья в выходной была в сборе. Отец читал за столом на кухне какую-то газету, мать готовила яичницу, а хмурая Лерка, заявившаяся домой далеко за полночь, клевала носом над конспектами.
Оглядев знакомую картину, я отправилась в ванную. Сегодня мне предстоял самый важный в жизни день, и я должна была выглядеть на все сто. Я не знала, что меня волнует больше: встреча с фотографом или с Женей. В любом случае я должна была хорошо зарекомендовать себя. Я как-то забыла думать, что одна фотосессия, пусть даже с очень популярным мастером, не может ни из кого сделать профессиональной модели, а двадцатипятилетние мужчины не обращают внимания на шестнадцатилетних девчонок.
Тем утром я витала в облаках и готова была поверить в самое невероятное.
К часу дня я была полностью готова. В два до меня дошло, что я забыла спросить у Басаргина, что из одежды надо взять с собой для кастинга. В три я в отчаянии глядела на телефон, раздумывая, позвонить за уточнениями Жене или нет. В четыре я так и не решилась набрать номер, но кинула в небольшую, очень изящную сумочку открытый и весьма откровенный купальник, который позаимствовала у сестры. Саму сумку я взяла у мамы. Естественно, ни та, ни другая не знали о моем маленьком самоуправстве. К счастью, до вечера обеих дома не будет. Валерия отправилась с подружками опохмеляться, а мать с отцом поехали по магазинам.
Без пятнадцати пять я кругами ходила по маленькой прихожей, сомневаясь, стоит ли выходить на улицу заранее или разумнее подождать, когда часы покажут ровно пять. Без десяти мое терпение лопнуло, и, нацепив длинное, до щиколотки кашемировое пальто, сапоги на высоких шпильках, обмотавшись ярким розовым шарфом и в последний раз пригладив волосы, я вышла на лестничную клетку. Захлопнув дверь, я вспомнила, что забыла ключи. Черт с ними, я вернусь позже домочадцев, так что волноваться не о чем. По крайней мере, я сильно на это надеялась.
Что если Женя, увидев меня во второй раз, решит, что ошибся, и оставит прямо тут кусать от досады локти? Мысль пришла в голову, когда я спустилась на последний пролет лестницы. По спине поползли мурашки, а сердце испуганно ухнуло в груди и застыло.
Я осторожно выглянула в окно. Из него открывался вид на заснеженный двор и площадку перед подъездом. В паре метрах от опустевших в честь первого снегопада лавочек стоял
