поглощенная страхом за жизнь сестры. Скажи мне кто еще неделю назад, что она мне так дорога, ни за что не поверила бы.
Я загадала, что, если в Москве будет солнечно, все закончится хорошо, тучи и тем более дождь, напротив, станут предвестниками ужасного окончания этой истории.
Меня встретило голубое небо. Молодые листья шуршали под легкими дуновениями теплого ветерка. Идеальный май. Раньше я непременно обрадовалась бы такой погоде, сейчас же испытала лишь облегчение. В тот день я не подозревала, что черная полоса, которая окрасит несколько бесконечно долгих лет моей жизни, только начиналась. И случившееся с сестрой – всего лишь первый и, увы, не самый грозный звоночек предстоящих несчастий.
Едва ступив в зал прилета, я очутилась в объятиях Жени. Прежде он никогда не позволял себе подобных нежностей на людях. Но сегодня случай был совершенно особый, и я была крайне признательна любимому за чуткость. Уткнувшись носом в мягкую ткань его куртки, я ощутила, как напряжение последних часов отпускает меня.
Мы стояли, не шевелясь, минут пять. Женя шептал мне в волосы что-то утешительное. От его голоса на сердце становилось теплее, и руки уже не так сильно дрожали. Вспышка фотокамеры заставила нас отпрянуть в стороны. Мой парень первым пришел в себя. Он обвел взглядом переполненный зал в поисках папарацци. К сожалению, найти одного человека в такой толпе все равно что углядеть иголку в стогу сена.
– Черт, – выругался Женя и, схватив меня за руку, потащил к машине. Дурные предчувствия вернулись и с новой силой принялись терзать мой измученный разум.
– Что это было? – спросила я. Голос звучал слабо и совсем по-детски.
– Не что, а кто, – буркнул Женя.
Он полностью погрузился в свои мысли, наверное, искал способ избежать огласки. Связь с несовершеннолетней девушкой могла сильно повредить человеку его профессии. Никто не станет разбираться, что возраст согласия в России шестнадцать лет, а мне уже почти полгода как исполнилось семнадцать. Я прекрасно это понимала и теперь не знала, за кого боюсь больше: за любимого мужчину или за сестру. Пожалуй, все же за сестру, решила я. Жизнь важнее репутации, а жизнь Леры все еще была в опасности, хоть ее и перевели из реанимации в обычную палату около часа назад. – Может, кто-то просто хотел сфотографироваться на фоне табло прилетов? – предположила я, прекрасно зная, что это не так. Я нутром чуяла, когда объектив камеры направлен на меня. Я была прирожденной моделью, мой организм инстинктивно реагировал на близость любого фотоаппарата от банальной мыльницы до профессиональной зеркалки.
– Нет. – Любимый замялся, словно размышляя, говорить ли мне все или утаить половину информации, как он поступал обычно. Видимо, в этот раз он решил не скрытничать. – Я уже некоторое время копаю под одного дельца. Не будем называть имен: тебе ни к чему проблемы. А он в ответ решил «приглядеть» за мной. До сих пор я удачно уходил от слежки. У меня везде свои люди, так что было не слишком сложно. А сегодня я расслабился, вернее, я понимал,
