ловила на себе взгляд больших карих глаз, и понимала, что отложу все на свете ради улыбки дочурки. Закрывала рабочие файлы и включала мультфильмы.
– Что у нас на ужин? – Лиса оставила сумку в своей комнате и рванула к холодильнику. Вечно голодная ученица колледжа!
Я поспешила к холодильнику следующей.
Мы вытащили котлеты, картофельное пюре, разогрели в микроволновке и вместе с удовольствием умяли по порции.
– Слушай, а ты правда брала интервью у того самого Оленева? – вдруг спросила дочка.
Я даже растерялась. Откуда она узнала? Я обычно не сообщаю Лисе о редакционных заданиях.
– Эм…
Пока я думала, что ответить моей проницательной малышке, Лиса усмехнулась:
– Я слышала часть записи, когда вошла. Ты обращалась к нему по имени и фамилии.
– Ну да. У того самого.
Ну хотя бы она у меня не телепатка! Не хотелось бы отдать дочь в какой-нибудь секретный корпус. Дабы потом гордиться тем, что осталась одна, зато помогла стране.
– Ого! И какой он?
– В моей сумке фотоаппарат. Сама посмотри.
Лиса пулей вскочила и вытащила фотик.
Включила и принялась листать снимки.
– А он красавчик! Хоть и старый. В смысле, среднего возраста, – она покосилась на меня.
– Да-да. Все мы такие древние, что динозавров видели, – усмехнулась я.
– Да не! Мам, ты красавица. И выглядишь так, что мне все одноклассники завидуют. Думают, ты пластику делала или ботоксом как-то накачалась.
– Ага. Как воздухом.
– У него шикарный дом и зверушки просто чудо! – восхищенно произнесла дочка.
– Прости, дорогая. Я бы тебя взяла, но не могу. Это работа. А такие люди ценят уединение.
– Понимаю, – вздохнула Лиса. И вдруг лицо ее прояснилось, а в глазах зажглись хитрые искорки. – А ты очаруй его! Ты вон какая красавица! Он небось таких только в фотошопе и видел! Соблазни и мы переедем к Оленеву в поместье! А?
Я усмехнулась и потрепала Лису по голове.
– Дорогая. Он совершенный эгоист, заносчивый и себялюбивый.
– Да? А по интервью не скажешь.
– Ну какой же богатей и меценат захочет выглядеть в интервью таким, как я описала?
– Ну да… наверное.
– Никакие дома, деньги и прочее не стоят нормального человеческого общения. А на него Оленев определенно неспособен.
Я сказала вполне искренне, но одновременно поняла, что расстраиваюсь, произнося вслух собственные мысли. Будто сейчас, когда они стали материальными, я окончательно утратила романтический дух нашего с Оленевым танца и вечера.
А прощаться с ним ой как не хотелось.
Тогда я не думала – богат ли партнер и почему он так странно ведет себя. Просто наслаждалась танцем и тем, как он обнимал, реагировал, как на единственную
