замечательно.
На встречу он прогулялся пешком, чтобы убить время и не тратить последние гроши. Никаких сбережений у него нет, а устроиться на работу еще неизвестно когда получится.
Дядя опаздывал. Андрей уже минут двадцать сидел на лавочке, волнуясь, курил одну за другой и нервничал все больше. Старик передумал? Решил не светиться рядом с отверженным родственником? Просто задерживается? Андрей последовательно накручивал себя, не в силах остановиться. Все что ему нужно – немного поддержки, поговорить по-человечески, заткнуть дыру одиночества. Ни друзей, ни знакомых, ни родственников…
– Андрей!
Он вздрогнул от громкого возгласа. По аллейке к нему спешил высокий старик с выправкой гренадера. Андрей поднялся навстречу.
– Мальчик мой! Живой, слава богу.
Дядя крепко по-отечески обнял Андрея.
– Ты умница, вернулся. Садись.
Мимо их лавочки прошла гомонящая толпа девиц. Старик проводил их взглядом и повернулся к Андрею.
– Рассказывай, как ты?
– Нечего рассказывать, дядя Паш. – Андрей грустно усмехнулся. – Спекся ваш племянничек.
– Ерунда, мальчик, не ты первый, не ты последний. Главное, живой, остальное не важно. Трудности, они знаешь, только закаляют характер. Уж поверь старику. Мы с твоим отцом…
Дядя продолжал говорить, но Андрею вдруг показалось, что старик просто пытается заболтать его. Умело треплется, чтобы потянуть время. Он мотнул головой, отгоняя мысль.
– …Давай помянем, чтобы ему в раю не жарко было.
В руках старика появилась стальная фляжка. Андрей поднес ее ко рту и запрокинул голову. Но только смочил губы – дорогой коньяк отдавал запахом бараков ЛИМБа. Старик тоже отпил и похлопал Андрея по плечу.
– Я в тебе не сомневался. Наша порода, правильная. В каком дерьме не топи – выплывем и наваляем обидчикам.
– Поздно, дядя Паш. Нет смысла наваливать.
– Не раскисай. Давай еще по одной, за возвращение.
В этот раз Андрей все же сделал глоток. Но не почувствовал вкуса. А следом лицо дяди выцвело, потеряло цвет, стало черно-белым, как на старой фотографии, с черточками-царапинами на глазах.
Компенсация, говорил еще в ЛИМБе Захаров. Ощущается плохо, но может спасти жизнь. Потерпишь, говорил Захаров. Когда скованная пси-масса чувствует опасность, то пытается помочь. Не в силах достучаться до разума, она режет гамму ощущений, сигнализируя – берегись, сконцентрируйся! Такая вот загогулина, говорил Захаров.
Андрей судорожно огляделся. Они были одни в пустом сквере.
– Эх, был бы твой батя жив, может, и по-другому все получилось. Вдвоем бы тебя вытащили. А так… Развели вас, как щенков. Пару раз спровоцировали, наехали, вы и поплыли. Бери тепленькими.
Слова старика зацепили, дернули.
– Дядь Паш, погоди. Нас подставляли специально? Это…
– Забудь. Поздно что-то менять. Не надо копаться в грязном белье, там дерьма хватит всех закопать
