type="note">[1] – Трешка почему-то не произвела должного впечатления. – Закрыто.
– И вам салам алейкум. Мне Хыдыр нужен.
Хыдыр – катала, который здесь работает, и его клиенты – желанные гости для заведения.
Швейцар, он же бармен и кебабщик по совместительству (вспомнил его), смягчился, но трехрублевую купюру брать не стал. Тут многоуровневый фейс-контроль. Мало назвать имя и заплатить за вход, для постороннего посетителя надо знать кодовую фразу. Это что-то типа приглашения, без которого никто внутрь не пустит.
– Яваш, яваш, пендир, лаваш! – выдал я местную скороговорку, которая здесь используется вместо пароля. В переводе на русский она звучит как полная бессмыслица: «осторожно, осторожно, сыр, лаваш», но у местных аборигенов имеет какой-то свой переносный смысл, которого я не помню за давностью лет.
– Якши. Гяль бура[2].
Хыдыр оказался занят, но официант обещал, что тот скоро освободится. В столовой есть общий зал, пустой по причине выходного дня, и несколько внутренних помещений, в которых обычно протекает ночная жизнь, более бурная и насыщенная. Кабинеты отделаны золотом и бархатом, богато и аляповато, как и положено в этих краях. Есть несколько небольших комнат и «малый зал», в котором обнаружилось несколько посетителей. Парочка аксакалов, играющих в нарды с обязательным чайником и грушевидными стаканчиками-армудами. И какой-то лысый толстяк с внешностью типичного экспедитора или товароведа, наворачивающий горячее из горшочка в сопровождении шашлыков.
Запах был настолько аппетитный, что я тут же заказал все то же самое, чтобы не мучиться с меню и ассортиментом. Пока все готовится, мне притащили чай с халвой в тарелке, а также брынзу с зеленью. Халва здесь необычная, она больше похожа на густую кашу и едят ее горячей, черпая ложкой. Вкуснотища необыкновенная, особенно после солдатской многомесячной диеты.
После того как отобедал, набив живот до отвала, меня наконец пригласили в «игровую», где обнаружился Хыдыр и еще парочка незнакомых мне лиц стандартной кавказской национальности. Высокий и жилистый со сбитыми костяшками был определен мной как «бык» – видимо, телохранитель или вышибала. Второй – по виду типичный цеховик, упитанный и вальяжный, в дорогом костюме и галстуке дикой расцветки с золотой заколкой и пальцами-сардельками, унизанными перстнями. Крышеванием Хыдыр вроде бы не занимался, лишь иногда разруливал спорные моменты, когда просили, поэтому, вероятнее всего, предприниматель здесь выступает в качестве дойной коровы, щиплют потихоньку на денежку скромную.
– Приветствую всех арестантов и порядочный люд, – решил я похулиганить, проверить свою догадку. И попал в точку. Худой на автомате ответил, как принято «на хате», цеховик испуганно дернулся и тут же засобирался куда-то по срочным делам.
Хыдыр нахмурился, его что-то насторожило. Видимо, несоответствие между формой и содержанием. В данном случае – военной формой и зоновским приветствием.
Иди сюда.
