и закрывать на сцене занавес, меня взял с собой подручным. Открывался занавес с помощью ручной лебедки и собачки в качестве фиксатора, и если ее отбросить, лебедка начинала раскручиваться, поэтому надо было все время за этим следить. И вот стоим мы за сценой вдвоем (один держит – другой заменит, если устал). Выходит Тамара Тауба – красивая, яркая, известная, Артур как открыл на нее глаза, так и смотрит, не отрываясь, и в этот момент отпустил ручку, которую крутил, и забыл набросить собачку. В итоге ручка пошла назад! И вот этой металлической ручкой ему перебило нос! На всю жизнь подпортилась восточная красота. Кровь льется ручьем! Что делать? «Мишка, – говорит, – поехали в клинику скорей, пока кровь идет!» – «Почему?» – спрашиваю. – «А мы же застрахованы! Надо узнать, сколько за страховку заплатят!» Нас тогда страховали на пять рублей в месяц. Вот так молниеносно он принимал решения и, несмотря на беду, умел сразу же заглядывать вперед.
Сидим мы как-то раз в училище после увольнительной. Когда после увольнения кто-то опаздывал (например я), командир роты спрашивал: «Почему опоздал, курсант Красноперов?». Я начинал придумывать всякие истории, например: «Там у бабушки кран сломался, вода потекла, нужно было отремонтировать…» Обычно командир роты говорил: «Все понятно, три наряда вне очереди!», и я шел их отрабатывать. Если приходил Чилингаров и ему командир роты задавал такой же вопрос: «Курсант Чилингаров, вы почему опоздали?», он очень откровенно, с открытой улыбкой говорил: «Да я проспал…» – «Ну что ж, – вздыхал командир, – садитесь, курсант Чилингаров». Благодаря его очаровательной улыбке и обаянию ему все сходило с рук!
Когда он был начальником дрейфующей станции СП-19, я в этот момент был начальником ледового морского патруля. Мы работали на чистой воде на научно-исследовательском судне «Азимут», обследовали положение кромки льда для судоходства и передавали данные, с учетом которых суда направлялись, огибая опасные участки. Лед двигался с севера на юг, а их ледяной остров подходил к этой кромке очень близко, и мы приняли такое мальчишеское решение – встретиться! Забава молодости. Это происходило в самом начале экспедиции, мы поговорили по рации, он был веселый, ледовая обстановка сложилась очень легкая, и я попросил: «Давай-ка Артур, подготовь нам баньку!» Там был механик – Толя Быков, с золотыми руками парень, сделал баню-сауну, которую все очень любили. И вот уже по этому пути на станцию СП-19 мной был направлен пароход. Конечно, это было бы нарушением трудовой дисциплины с моей стороны, что там говорить, но это был такой мальчишеский авантюризм. Артур не мог править льдиной, а я, обойдя все инструкции, пошел навстречу. Но – в последний момент была дана команда сверху: «Прекратите заниматься забавами, возвращайтесь и занимайтесь своей работой!». Так нашу встречу пришлось отложить.
Таких людей, как Артур, я больше не знаю, это штучный товар. Но у нас есть наставник – всеми любимый Николай Александрович Корнилов, он примерно такого же характера, тоже штучный товар. Работать под Чилингаровым я бы не хотел, но вот полететь с ним на аэростате в
