найди сейчас же! Господин сказал, чтобы была именно она! – Строгий голос Лутфии разрезает холодное пространство, и я замолкаю, чтобы не привлечь к себе ее внимания.
– О, Аллах, я же сказала, что ищу! – раздраженно отвечает Хая, а потом до меня доносится звук удаляющихся тяжелых шагов Лутфии и бубнеж Хаи: – И куда могла подеваться эта девчонка?
– Хая! – тихо и хрипло зову я, а потом собираю остатки сил и, напрягшись, зову громче: —Хая!
– Амира! Ты где?! – По голосу понимаю, что она злится, но пусть лучше так, чем она не найдет меня. – Отзовись!
– Я зд… – Прокашливаюсь. – Здесь!
Через пару секунд я вижу, как из-за поворота выбегает Хая. Она ахает и присаживается возле меня.
– О, Всевышний! Кто это сделал с тобой?
Я не знаю, что ей ответить, потому что еще не до конца изучила порядки в гареме. Если скажу, остальные служанки будут подстерегать меня за каждым углом и бить? А если не скажу – Фарида продолжит надо мной издеваться? И что ей будет, если я пожалуюсь? Не могу сейчас анализировать, очень болит голова.
– Не знаю, – стону я. – Не помню.
– Ох, несчастная. Ну что ж за судьба у тебя такая? – причитает Хая, пытаясь поднять меня. – Сама дойдешь до комнаты? Или позвать кого, чтобы отнесли?
– Дойду. Ты мне только помоги встать.
Под причитания Хаи и с ее помощью с третьего раза мне удается встать. Схватившись за гладкую стену, я, пошатываясь, двигаюсь к комнате прислуги, с другой стороны меня поддерживает Хая. Мы преодолеваем короткое расстояние за время, кажущееся часами. Наконец я опускаюсь на свой матрас и облегченно выдыхаю. А дальше вокруг меня начинается суета: из ниоткуда появляются Лутфия и врач. Пока последняя меня осматривает, распорядительница гарема пытается выяснить, кто меня избил. Я кошусь на толпящихся неподалеку служанок, но Фариды там нет, и это хорошо. Не уверена, что сейчас я смогла бы спокойно смотреть на нее. Мне кажется, я бы сразу указала на нее пальцем. Лутфию ждет та же версия, какую я высказала Хае: не помню. Врач подтверждает, что я несколько раз сильно ударилась головой – точнее, меня ударили, – а потому временная потеря памяти вполне допустима, потому что я могла потерять сознание еще после первого удара. Потом прибегает слуга с мужской половины, вызывает Лутфию из комнаты и, когда она выходит, дышать становится немного легче. Под пронзительным взглядом распорядительницы мне сложнее врать.
– Девочка, надо вспомнить, – ласково говорит Хая, когда под мое шипение врач обрабатывает ранки. – В гареме не должно быть жестокости, с ней нужно бороться. Вы все здесь должны быть как сестры.
Я легонько качаю головой, давая понять, что не помню. Ну не успела я еще обдумать последствия того, что я сдам Фариду. А вдруг с ней сделают нечто настолько ужасное, несоизмеримое с моими побоями, что я за всю жизнь не смогу простить себя? Немного позже, когда меня оставят в покое, я смогу подумать и оценить обстановку,
