Бродник был примерно на полголовы выше, а просторная кожаная куртка делала его еще и массивным. Паша даже попятился под пристальным взглядом странных желтых глаз.
– Куда созрел?
– Не понял еще, зачем Максимович с тобой возится? – Белка тряхнул соломенной шевелюрой, по форме напоминавшей стог той же соломы, но после урагана. Он сбросил с плеча неизменный рюкзак и присел на табуретку. – Пора учиться прыгать, Паша.
– С плана на план?
– Ну не через скакалочку же! Максимович когда-то давно еще заметил по своим свечкам-склянкам, что петли Реальности стягиваются, стал следить, и нашел в середине петли тебя. Он же говорил тебе об этом!
– Ну да, приходил как-то во сне… – Паша почесал затылок, зачем-то ощупал карманы джинсов. – Так я – бродник, как и ты?
– Пока нет. Но если петли вокруг тебя стягиваются, то уж, наверное, ты им зачем-то нужен, этим петлям, в которых я ничего не понимаю, – сделал Белка несколько неопределенный вывод и достал из рюкзака трубочку. – Максимович сказал: попробуйте. Я покурю, а ты будешь учиться. Значит, сначала тащи сюда зеркало из прихожей, только Галю не разбуди.
Ступая на цыпочках, Паша в полутьме нашарил овальное зеркало и снял его с гвоздя. Вернувшись на кухню, он установил его прямо на плите, упер нижним краем в конфорки. Получилось довольно устойчиво. Белка Чуй уже вовсю пыхтел трубкой, наполняя помещение ароматным и немного кружащим голову дымом.
– Что ты там видишь?
– Себя. – Паша пригладил отросшие темные волосы. Щеки потемнели от щетины, под носом недельного роста усы. И без того довольно худой, он теперь выглядел каким-то измученным. – Так себе картинка.
– Это точно, – хмыкнул Белка. – Теперь вот что: если есть вопросы – задавай, Максимович просил меня ответить. Только быстро, потому что хозы могут засечь мое пребывание в Границах Власти Москвы, и тогда дело примет ужасный оборот.
– Вопросы?.. Да ты расскажи сперва хоть что-нибудь!
Ох, не зря Максимович говорил: «Белка очень хороший, но с ним надо осторожно обращаться. Он и убить может, и не всегда понимает, что делает».
– Белка, не будь ребенком, а? – попросил Павел. – Расскажи, что делать!
– Сам не будь ребенком! – бродник подскочил, словно ужаленный, и даже замахнулся трубочкой на Павла. – Понял?! Сам не будь!
– Да тише, что я такого сказал? Просто я не знаю, о чем спрашивать.
– Значит, ты бестолковый!
Белка отвернулся к окну и сосредоточенно запыхтел. Скорчив ему рожу, Паша снова посмотрел в зеркало. Ничего примечательного: довольно ровное стекло, только немного вытягивает. Может, в этом дело? Павел наклонил голову, чтобы отражение растянуло щеки. Нет, не похоже оно на зеркало Грохашша, отразившись в котором, люди становятся хозами и начинают жить в двух мирах одновременно. Обычная вещица.
– Белка?..
– Ну что – Белка? Ты же сказал, что я ребенок – вот и думай теперь сам, как и что.
– Я такого
