style="font-size:15px;"> Как говорила Оленька, информация о наследстве и связи Татьяны Васильевны, помогли увидеть отца девочки. Пять тысяч отдавать, конечно, жалко, но Стас снова загорелся желанием узнать правду и наказать виновного.
Юрий Фадеев сидел в беседке, писал что-то в тетради в клетку. Седой и сгорбленный он выглядел старше своих лет. Ему шестьдесят четыре года, но глядя на мужчину, Настя смело бы назвала его стариком.
– В каком он состоянии? – спросил Стас медсестру, показавшую на Фадеева. – Он понимает что-то?
– Да, нормальный он, ребята, давно здесь, – махнула рукой медсестра. Ей и самой около шестидесяти лет, – Но кто в психушке долго, тот всё равно слетает с катушек. Юрий Анатольевич ни с кем не общается, не разговаривает, иногда у него бывают приступы отчаяния. Особенно в осенне-летний период. Как и у всех больных. Попробуйте поговорить с ним. Он не агрессивный, безобидный так сказать, но если не захочет общаться, то вы ничего не добьётесь.
Насте стало почему-то страшно. Сердце заколотилось в груди, и к горлу подступил ком. Она сжала руку Стаса, ощущая, как снова вернулась тошнота. Наверное, это от нервов решила девушка, попросила воды у медсестры. Та с пониманием кивнула. В здании лечебницы неприятно пахло, молодым людям пришлось пройти через корпус, чтобы выйти во двор, к беседке. Больные разговаривали сами с собой, ходили по коридору, кто-то сидел на стуле, уставившись в одну точку, кто-то раскачивался из стороны в сторону, а кто выглядел вполне нормальным. Отличительной особенностью всех взгляд – пустой, прошивающий насквозь.
Дождь закончился. Настя мёрзла, и Стас, сняв куртку, накинул ей на плечи. Фадеев так и сидел в одной позе, что-то писал или рисовал.
– Здравствуйте Юрий Анатольевич, – поздоровался Стас.
Старик поднял выцветшие глаза, разглядывая гостей. Настя заметила, что его взгляд отличается от тех, что они видели у других пациентов. Выглядел он вполне здоровым, что радовало.
Он не стал здороваться, а просто разглядывал незнакомцев. Стас чувствовал, что если будет врать, разговор не сложится. О чём говорить с человеком с диагнозом паранойя, размышлял он, о призраках, казалось, не самой лучшей идеей.
– Мы пришли, потому что нас попросила Оля.
На мгновение в глазах старика вспыхнул интерес, потом искра потухла, он опустил голову и снова продолжил рисование.
– У вас хорошо получается, – похвалила Фадеева Настя. – Оля так и осталась маленькой девочкой. Мёртвые уже никогда не вырастут.
С клетчатого листа на гостей смотрело лицо Оленьки, она такая, какой запомнил её отец, решила Настя. Потом свела брови, понимая вдруг, что на рисунке призрак, точно так же она выглядела, когда девушка видела её впервые.
– Что вам нужно? – глухо спросил Фадеев.
– Подробности. Что вы помните о дне, когда Чернов убил вашу жену, дочь и подстроил всё так, чтобы вас считали убийцей?
Юрий Анатольевич повернулся к Стасу и тот увидел, что на половине лица мужчины шрамы от ожогов.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст
