обижать даже матерая Вика. Я уже не считала удачной идею оставаться на крайней кровати, возле самой двери, и опасливо озираясь, перебралась поближе к девчонкам.
– Вот дуры кусок, – громко засмеялась сменившая гнев на милость Вика, истерично запрокидывая голову на подушку, – Да местные придут трахаться! Кто еще? – она несколько раз недвусмысленно подергала тазом, изображая половой акт. Двое других девчонок глумливо захихикали, – Впрочем, тебе-то откуда знать, что такое «трахаться»?
– Целка, – брезгливо поморщилась Наташа Смирнова.
– А ты нет? – поставила ее на место смелая Фарида, чем окончательно завоевала мое уважение, – Шалава ты у нас, Наташ? Не знала.
Вика и другая деваха покатились со смеху, тыча пальцами в раздосадованную оскорблением Наташу.
– Сами вы…, – насупилась она обиженно, – А еще подруги.
– Нашла печаль, – Вика перестала смеяться и растянулась на своей кровати, томно и загадочно улыбаясь, – Трахаться приятно…
– Девоньки, на обед! Потом на поле пробный заезд! На помидоры! – прервала обещавший быть горячим разговор одна из училок, громко постучав ключом о железную дверь.
«Пробный заезд» затянулся до самого заката, пока солнце на горизонте не растеклось всеми оттенками красного. Уставшие и голодные, мы уже ненавидели эти чертовы, специфически пахнущие кусты с розовыми плодами разнообразной формы и размера, когда Нина Артемовна громко скомандовала закругляться.
– Где автобус? Сколько можно? – возмущалась она вместе с другими учителями, теребя несчастного мужичка в застиранной робе, по-видимому, не шибко авторитетного, – Мы что здесь ночевать будем? Дети есть хотят. Безобразие!
Мужик вяло защищался и растерянно разводил руками, жалея, что не смылся пару часов назад вместе с агрономом.
Сельский автобус, перекособоченный и неуклюжий, наконец, появился вместе с клубами пыли и довольными возгласами замученных работой ребят. Неугомонные училки, недолго думая, переключились с несчастного мужичка на водителя.
– Сломался, имею право. Будете орать-вообще уеду, – недружелюбно отозвался тот, пожав плечами, и все заткнулись.
Ехали в полной тишине. Проклинали помидоры. Хотели домой.
Когда автобус поравнялся с кромкой леса, Вика, которая сидела прямо передо мной, заметно заерзала, то и дело выглядывая в окно и пытаясь разглядеть в стремительно угасающем дневном свете что-то одной ей понятное.
– А можно Вас спросить? – вдруг крикнула она в сторону водителя, пугая задремавшую рядом Нину Артемовну, – Водитель, а, водитель?
– Ну, спроси, – буркнул себе под нос ненавидящий весь мир дядька.
– А правда у вас в лесу приведение живет?
– Какое? – дядька раздраженно хмыкнул.
– Квадратное, – не успокаивалась настойчивая Вика, ничуть не обиженная очевидной неохотой водителя общаться.
– Правда, – и дядька легким рывком задвинул
