мелкого в детский сад, точно так же выслушивать претензии со стороны… воспитателей. Как всегда, пришлось притвориться дурочкой и торжественно обещать, что подобного впредь не повторится. И всё было бы ничего, если бы Крошик в этот момент не пробурчал себе под нос что-то сильно напоминающее: «Ага, щаааааз». Из-за чего я быстренько откланялась и удалилась под строгие взгляды нянечки.
Вернувшись домой, с головой ушла в домашние дела, стараясь не думать ни о чём. У меня это почти получилось, если не считать зудящей мысли о том, что, возможно, Измайлов уже где-то в городе. Что само по себе действовало на меня угнетающе.
Уборка заняла больше обычного времени. Неожиданно для меня обычная влажная уборка переросла в мытьё окон и разбор всех завалов в комнате Кроша. Момент, когда я поймала себя на том, что лезу снимать шторы, стал критическим. Как если бы я готовилась… к приходу Ревизора. Что было в принципе мало осуществимо. И совсем не из-за моего упрямства, хотя из-за него, скорее всего, тоже. Просто… Просто в памяти всё ещё хранился его взгляд, полный ненависти и разочарования, после которого было ясно: «Не простит». Иногда мне казалось, что он со мной даже развод до сих пор не оформил только потому, что для этого пришлось бы хоть как-то со мной контактировать. А этого уже я не могла простить.
Короче, всё было сложно. Или я всё драматизировала, пытаясь найти какие-то подводные камни в нашей с ним истории, а для него всё было предельно ясно и не имело никакого значения, женаты мы или нет.
На этом месте следовало бы поднять другой вопрос. Отчего я сама за все эти годы не попыталась развестись с ним? Но достойных и адекватных ответов у меня не было, поэтому и вопросы я такие не задавала.
В обед позвонила матушка со своим традиционным вопросом:
– Ты сегодня работаешь?
– Понедельник же, – попыталась я сдержать своё раздражение. Моя работа была одним из наших камней преткновения.
– Оля! – возмутилась родительница. – Если бы я понимала твой ненормальный график, я бы не спрашивала.
«А не понимаешь, потому что не хочешь», – устало подумала я, но спорить не стала. Как бы мама не была против моей работы, с детьми она мне помогала как никто другой. Правда, с ворчанием и скрипом, но… это было скорее делом привычки и дурацкой манерой так проявлять своё беспокойство.
– Работаю, но не в ночь. У нас сегодня планёрка после выходных. А завтра уже смена.
– Как же мне не нравятся эти твои смены…
– А что поделаешь? – глупо развожу я руками, понимая, что никто моего жеста не увидит. – Где мне ещё такие деньги платить будут?
– У кого-то для этого муж есть.
– Бывший муж, мама, бывший.
В трубке слышится обречённый вздох, и, если честно, очень хочется его скопировать. Мы были похожи в своём упрямстве, но никто из нас не желал признаваться в этом.
– Сергей каждый месяц высылает тебе деньги на Анечку, – категорично замечает она.
