руки с сильными пальцами движутся вдоль швов, улавливая неощутимые для лишенной магии Наамы сигналы, оказалось неожиданно интересно.
– Проще выкинуть все, – заметила она, досадуя, что эта мысль не пришла ей в голову сразу.
Равендорф снова покосился на нее.
– Вы уверены? Я не особо разбираюсь в женской моде, но это ведь довольно дорогие вещи.
– И что? Они принадлежат Андросу, – ее передернуло.
– Хорошо, – он выпрямился. – Мне же меньше работы. Тогда остается осмотреть только вас, госпожа ди Вине. Надеюсь, вы при этом не выцарапаете мне глаза?
Наама скривилась, снова ощущая его скрытое веселье. И развязала пояс, позволив халату упасть на пол.
Нет, она нисколько не стыдилась своего тела, скорее гордилась им. Длинные ноги, высокая грудь, тонкая талия, переходящая в округлые бедра. Завораживающий контраст белой кожи, черных волос, бирюзовых глаз и алых губ. Раньше, в прежней вольной жизни, она любила стоять обнаженной перед мужчиной, и видеть, как в его глазах разгорается вожделение и жажда обладания. Намеренно выбирала яркие и броские платья с откровенными вырезами.
Но годы в роли секс-игрушки без права сказать “нет” все изменили. Теперь желание во взгляде мужчины пугало. Обещало унижение, а порой и боль, пусть даже густо замешанную на наслаждении.
Ладно, сейчас-то речь вовсе не идет о сексе. Просто процедура. Все равно, что осмотр у врача…
Но это не было похоже на осмотр у врача. Сильные руки опустились на плечи, погладили кожу в мурашках. Тело словно кипятком окатила внезапная волна возбуждения. Требовательно заныло внизу живота, захотелось чуть выгнуться, подставить грудь ласковым уверенным прикосновениям, прильнуть к тренированному мужскому телу. Когда-то давно она фантазировала о том, каким может быть секс с Торвальдом и хотела его. Правда тогда Наама не знала ни об истинной природе полковника службы безопасности, ни о роковой роли, которую он сыграет в судьбе ее рода…
Она вздрогнула и подалась назад, чувствуя, как от стыда полыхают щеки. Богиня, какая же она шлюха, если готова вот так легко прыгнуть в постель к убийце своего отца!
В спектре эмоций стоящего невыносимо близко мужчины вспыхнуло что-то похожее на горечь.
– Я не причиню вам вреда, Наама, – очень мягко сказал Равендорф. – И клянусь, что не стану пользоваться своим положением.
– Действуй уже, – прошипела она скозь зубы, борясь с неуместной реакцией собственного тела.
Пусть думает, что она боится насилия, лишь бы не догадался об истинной причине ее смятения.
Он помедлил и снова положил руки на плечи. Провел ладонями ниже, едва дотрагиваясь пальцами до тонкой кожи, огладил грудь, коснувшись похожих на два твердых горячих камушка сосков. Нежно, почти неощутимо и безумно возбуждающе.
Демоница тяжело дышала и кусала губы, безуспешно пытаясь отвлечься. Она пробовала закрыть глаза, но так было еще хуже. Осторожные прикосновения жестких ладоней походили то ли на изысканную ласку,
