сканировали пространство. В случае опасности он бы получил сигнал от одной из расставленных ловушек.
Это дело было личное! Дело души и собственного миропорядка! Как оказалось, институт семьи и своего мира для нашего стрелка был вне досягаемости любого суда и моральных принципов в цивилизованном мире. Именно этот институт всецело распоряжался Виктором. Потеряв части своего мира, он решил не мириться и назначил цену этой потери сам, единолично определив судьбы виновных в произошедшей трагедии в его линии жизни. Впрочем, линии, которая после определенных событий стала прерывистой и кривой!
Мяч летит через поле и ложится на ногу талантливого мальчика, папа встает среди болельщиков и начинает подгонять криком сына.
Блик. Вздох, маркер встал на яблоко глаз. Нажат курок – падение, пацан свалился на траву и начал пронзительно кричать, схватившись руками за свое лицо.
Прицел, проскользив по тысяче голов, настиг мать футболиста. Там было все просто, ведь она замерла в каком-то ужасе на месте, не понимая, что происходит и почему ее мальчик лежит неподвижно на траве.
Та же комбинация – и тот же результат! Женщина свалилась между сидений, при этом закрыв глаза. Слезы покатились из-под закрытых век!
Дрон снялся с точки и полетел в другую сторону от дома. Облетев стадион, он направился на заранее заданную точку. Там также завис на несколько минут. И после того как отсканировал местность, при этом не найдя источника теплоотдачи взорвался, разлетевшись на сотни осколков на высоте 900 метров над уровнем земли.
Виктор же уже направлялся на автомобиле в Ла-Линеа-де-ла-Консепсьон, где его ждала яхта для того, чтобы добраться до Марокко.
Странно, но, к большому сожалению Виктора, кроме информации в местных газетах, а также на нескольких каналах телевидения, в Евросоюзе никто не сообщил о том, что при странных обстоятельствах ослепли и мама, и сын.
Яхта «Белла» вышла в ночь. На палубе был капитан, он же шкипер. Еще один помощник. И сам Виктор.
Подойдя к капитану, положив свою ладонь на его плечо, Виктор произнес:
– Комо эстос, амиго? – что означало: «Как дела, амиго?»
Капитан дал ответ:
– Окей, грациас, порель трабако.
– Ну и хорошо! Ну и хорошо, – промолвил Виктор, проследовав на палубу на носу яхты. Открыв бутылку «Шато де Ромик», он окрасил в красный цвет белый бокал. Затем, расположившись на мягком шезлонге, Рой нажал на кнопку аудио, и из колонок полилась приятная музыка. Вечерний Гибралтарский пролив принимал в свои объятия белоснежную яхту.
А тем временем в госпитале города Барселоны метался по коридору измученный глава семейства между палатами – конечно, как не будешь при этих обстоятельствах в тревоге, ведь его сын не видел, впрочем как, и его жена. Дикие боли терзали ребенка, и нужно было принимать решение
