на сохранение. А пока ей кололи витамины и Но-шпу. Но эти уколы внутримышечные. Значит, убийца должен был разговаривать с жертвой, объяснять, что назначен такой-то новый внутривенный укол. Обычно это лечащий врач делает, или хотя бы дежурный, но девица молодая, неопытная. Повелась и не заподозрила ничего.
«Поэтому когда кто-то пришел сделать смертельную инъекцию, это не вызвало у Вики никаких подозрений. Но тогда этот человек должен быть в медицинской форме», – подумал Максим.
Врачи в ординаторской рассказали, что когда милиция пыталась допросить старушку в палате, та отмахнулась от них и ничего не сказала. В протоколе записали «старческая деменция» и на этом попытки что-то узнать от нее закончились. Максим взял адрес у врачей и направился в подмосковную Балашиху искать старушку. Надежды на нее как на свидетеля мало, но лучше самому перепроверить.
Погода выдалась хорошая, мартовское солнце пригревало остатки снега – последние, словно парящие, сугробы на газонах сейчас казались бело-серыми шапками или крышками кастрюль, где томилось весеннее тепло и из-под них на асфальт вытекала тонкими ручейками талая вода. Дневная пробка в Балашиху была небольшой, и вскоре Максим уже звонил в старенький дверной звонок с черной кнопкой на круглом деревянном основании, выкрашенным в цвет стен любимой зеленой краской коммунальных служб. Бабушка жила с внучкой и правнучкой в старой пятиэтажке в двухкомнатной квартирке. Максим приехал днем, и дверь ему никто не открыл. Местные бабушки пригрелись на мартовском солнышке, расположившись на лавочках, стоящих друг напротив друга прямо у подъезда, и были не прочь поговорить после того, как Максим показал им свое удостоверение частного детектива.
– Таня уже плохая, плоховато слышит, да и сама почти не ходит, она вам не откроет, – сказала одна, деловито сложив руки на груди.
– Ждите внучку, она из садика дочку заберет часов в шесть, может пораньше, и придет, – посоветовала другая.
– А как внучку зовут? – спросил Макс.
– Маргаритка, она в Москве работает, на хлебобулочном комбинате. Рано уезжает, но в четыре заканчивает. Оттуда на маршрутке по пробкам ездит, приезжает – как повезет, иногда в пять, а чаще к шести сразу в садик бежит за дочкой.
– Спасибо вам, – Макс посмотрел на часы, было четыре.
Придется подождать. Он сходил в ближайший магазин, купил связку бананов и бутылку воды. Потом Максим сел в машину, включил любимую музыку и стал обдумывать другие варианты расследования, посматривая на дорожку, ведущую к подъезду.
Нужно отработать окружение – работа, коллеги и друзья. Пообщаться с родителями убитой Вики тоже придется, никуда не денешься. Нужно еще постараться, чтобы они захотели с ним поговорить.
Молодая женщина с ребенком появились около дома в половине шестого. Максим заметил их еще издалека. Девочка шла отчего-то насупившись и держа маму за руку, но вот мама что-то сказала девочке и та улыбнулась,
