Том ни за что бы это не признал, но он немного пугал его. Как он смог с такой лёгкостью разгадать Тома? Как понял, что его отец, беспробудный пьяница и алкаш, издевался над сыном?
В голове Тома тут же возникли непрошенные воспоминания: он боится, прячется от него в шкаф или под кровать. Но отец всегда его находит.
«Ты не спрячешься от меня, Томми!»
Тома передёрнуло, он почувствовал, как по коже пробежали мурашки. Нет. Думать об этом он не будет. Он наклонился над Чудилой, обманчиво нежным жестом провёл ладонью по его состриженной макушке.
– Ну что, Чучело? – шёпотом спросил он, приподняв голову пацана. – Ещё не хочется сдохнуть?
Тео не ответил. Он был в сознании, но его темно-карие глаза заволокло пеленой. Он невидяще смотрел на Тома, пытался шевелить губами, но ни одного звука не сорвалось из его рта.
– Надеюсь, тебе понравится твоя новая причёска! – Том дружелюбно ему улыбнулся, ловя непередаваемое удовольствие от беспомощности своей жертвы. Это он с ним сделал. Он опустил его на колени.
– Да, а то мы так старались! – хохотнул довольный Шкаф.
Том взглянул на него, а затем на Донована и кивнул. Парень тут же всё понял, без каких-либо слов. Они всегда друг друга понимали.
Донован подошёл к Шкафу и помог взвалить Чудилу ему на плечо. Вместе они двинулись к выходу из зала. Том же в последний раз огляделся. Мелкий педик так и не пришёл в себя, безжизненно лежал на полу и, казалось, даже не дышал. Его друг, жирдяй, громко ревел, продолжая кулаками молотить по шкафу, а другие мальчишки во все глаза смотрели на Тома, в который раз получая подтверждение – идти против него себе дороже.
Том помахал им и, насвистывая незатейливую мелодию, двинулся за Шкафом и Донованом. В абсолютной тишине они пришли к каморке для швабр, с самого начала договорившись там запереть Чудилу, пока его кто-нибудь не найдёт. По пути им, к счастью, никто не попался, кроме Сэма, но тот сделал вид, будто их не видит, отвернулся и пошёл в противоположную сторону. Толстяк закрывал на все глаза, ведь Том с друзьями помогали подбирать ему хорошеньких мальчишек или девчонок на ночь, а затем заставляли тех молчать и не бежать сломя голову, глотая слёзы и сопли, к директору с желанием пожаловаться. На самом деле, Том почему-то был уверен, что мистер Киллиган и так всё уже знал, просто не вмешивался.
С молчаливым одобрением он смотрел, как Шкаф и Донован засовывали новенького в каморку для швабр, а затем махнул им, чтобы шли без него. Дождавшись, когда они скрылись за поворотом, присел на корточки, разглядывая, как пацан тяжело дышит, и неосознанно провёл рукой по своей болящей скуле.
И всё-таки было что-то в этом кудрявом настораживающее, заставлявшее Тома бояться. Он вспомнил его дикий громкий смех и вздрогнул, потому что вместо Чудилы вдруг увидел отца: его бешеные карие глаза, громкий смех и окровавленные руки.
Том тяжело вздохнул, провёл руками по лицу. Всё это осталось в далёком прошлом. Отца теперь уже давно не было, и он сам владел
