ничьего общества!
Дом знал меня с рождения и словно бы поддерживал несостоявшуюся хозяйку. Ни один шаг не отозвался эхом в каменном коридоре, ни одна ступенька боковой лестницы не скрипнула, и дверь, ведущая в сад, поддалась совершенно бесшумно. Несколько мгновений я стояла, закрыв глаза, и глубоко вдыхала влажный, пахнущий землей, листвой, плодами и цветами воздух. Легче не стало. Горечь утраты еще яростней разгорелась в груди.
Предатели!
Закусив губу до крови, чтобы боль немного отрезвила, я устремилась в конюшню. Забрала Вьюгу, и уже через миг мы обе почувствовали себя свободными. Кто-то мог увидеть белоснежную лошадь из окна замка? Плевать! Этой семье я больше не принадлежу, а Страж не произвел впечатления жестокого человека.
Ветер хлестал по лицу, смахивая со щек покатившиеся наконец из глаз слезинки. Мимо проносились деревья, часто цепляющиеся низко висящими ветками за волосы. Пару раз я всерьез рисковала свалиться с кобылы по их вине. Скорость была бешеная. Дыхание безнадежно сбилось, а стук копыт не мог перекрыть грохота крови в ушах.
Так продолжалось долго. Я не сдерживала Вьюгу, позволяя ей самой выбрать подходящий темп. И лошадка чувствовала настроение хозяйки. Не важно, что нас занесло далеко от замка. Герцогские лошади выдрессированы отлично, окрестности знают, дорогу домой находят всегда. И местным жителям я хорошо знакома, не обидят.
Понемногу кобыла начала сбавлять шаг, потом и вовсе остановилась, заинтересовавшись сочной растительностью. Ладно, пусть так и будет. Я спрыгнула с лошади, сошла с дороги на небольшую полянку, скрытую в тени пышных кустарников, и сразу же опустилась на траву. Откуда ни возьмись появилась противная дрожь.
Только выплакавшись и успокоившись (за отсутствием иной альтернативы), заметила, что давно стемнело. Надо бы домой… Но голос рассудка задавили эмоции. Совсем рядом раскинулись заросли малинника, красные крупные ягоды можно было различить и в темноте. Круглая белая луна оказалась хорошим светильником.
Губы неожиданно дрогнули в улыбке. А ведь мне теперь нет нужды бороться с собой! Соблазну поддалась легко…
Из-за пьянящего чувства свободы от ограничений, пусть даже на один-единственный вечер, малина казалась вдвойне слаще.
Может, так и будет в той, новой жизни? Где не останется дорогих сердцу людей и совесть не уколет за уклонение от выполнения обязательств?
Какой он, их ледяной принц? Молодой? Умный? А вдруг страшный, кривой, больной или жестокий? От последней мысли поежилась и заставила себя переключиться на малину.
На месте выясню. А вздумает обидеть – сильно пожалеет!
На этом и успокоилась.
Было так странно находиться вдали от дома одной, ночью. Бродить по посеребренной лунным светом поляне, отпихивать Вьюгу от малинника, отвоевывая себе лакомство, сидеть на траве и рассматривать звездное небо. Теплый плащ не позволял
