они ими созидаются…» Сам писатель бывал на нескольких спиритических сеансах.
III. Одно слово по поводу моей биографии. В «Русском энциклопедическом словаре» И. Н. Березина (СПб., 1875) были опубликованы статьи В. Р. Зотова (за подписью: В. 3.) о Достоевском и его брате М. М. Достоевском, которые возмутили писателя неточностями и ошибками, о чем и написал он в ДП. Между прочим, утверждая здесь: «Я родился не в 1818-м году, а в 1822-м», – Достоевский сам допускает неточность, ибо родился все же в 1821 г. Подобное с ним случалось не однажды: к примеру, 31 января 1873 г. он написал в альбом своей знакомой О. А. Козловой «Мне скоро пятьдесят лет, а я все еще никак не могу распознать: оканчиваю ли я мою жизнь или только лишь ее начинаю…» – хотя в то время ему было совсем не «скоро пятьдесят», а уже «за» – ровно 51 год и 3 месяца.
IV. Одна турецкая пословица. Практически вся эта заключительная подглавка январского выпуска и состоит из мудрой пословицы, которой намерен следовать далее автор ДП: «Если ты направился к цели и станешь дорогою останавливаться, чтобы швырять камнями во всякую лающую на тебя собаку, то никогда не дойдешь до цели».
ФЕВРАЛЬ.
Глава первая.
I. О том, что все мы хорошие люди. Сходство русского общества с маршалом Мак-Магоном. Маршал Мари-Эдм-Патрис-Морис де Мак-Магон, герцог Маджентский (1808–1893) руководил в 1871 г. подавлением Парижской коммуны, был избран в 1873 г. президентом Франции; монархист по убеждениям. Достоевский ранее давал ему характеристику на страницах «Гражданина» («Иностранные события»). Напомнив высказывание маршала, что для него вся политика заключена в словах «Любовь к отечеству», Достоевский пишет, что вот так и в русском обществе: «… всем мы сходимся в любви если не к отечеству, то к общему делу (слова ничего не значат), – но в чем мы понимаем средства к тому, и не только средства, но и самое общее дело, – вот в этом у нас такая же неясность, как и у маршала Мак-Маго на…»
II. О любви к народу. Необходимый контракт с народом. По сути здесь Достоевский вновь, как и во «Времени» говорит о возвращении к «почве»: «В русском человеке из простонародья нужно уметь отвлекать красоту его от наносного варварства <…> Но вопрос этот у нас никогда иначе и не ставился: «Что лучше – мы или народ? Народу ли за нами или нам за народом?» – вот что теперь все говорят <…> А потому и я отвечу искренно: напротив, это мы должны преклониться перед народом <…> Но, с другой стороны, преклониться мы должны под одним лишь условием <…>: чтоб народ и от нас принял многое из того, что мы принесли с собой…» Тему эту писатель как бы проиллюстрирует в следующей подглавке с рассказом о мужике Марее.
III. Мужик Марей. Рассказ.
Глава вторая.
I. По поводу дела Кронеберга.
II. Нечто об адвокатах вообще. Мои наивные и необразованные предположения. Нечто о талантах вообще
