Обогнув последние надгробия, мы ступили на широкую дорогу, по обеим сторонам которой темнел лес. Когда мы отошли от края кладбища, я облегченно выдохнула.
Воительница отпустила мой локоть и развернулась лицом к еще видневшимся надгробиям. Как только поддержка исчезла, ноги ушли в глубокую забастовку и подогнулись. Я тяжело осела на дорогу, как мешок с тем самым, коричневым и не очень твердым.
Господи, как я устала. Да и с ощущением времени вообще чехарда творилась. Дома было утро, здесь – ночь. И как отсчитывать дни? Когда здесь взойдет солнце, у нас оно сядет?
Голова начала протестующе ныть от напряжения. Какая разница, сколько дней пройдет там и тут? По возвращении меня ждет допрос с пристрастием со стороны следователей и родителей, а там, по результатам «собеседования», либо тюрьма, либо психдиспансер со спецрежимом. Причем последнее наиболее вероятно.
В том, что трупы обнаружат быстро, я не сомневалась. Каждый воскресный вечер мама приходит в гости с авоськой продуктов, ибо не верит, что за три года самостоятельной жизни я могу сама купить себе нормальной еды. Блин, лишь бы она ключи от моей квартиры забыла взять. Лучше ей одной туда не входить. Два трупа и лужа крови – зрелище не для нее.
В любом случае не сегодня, так завтра родители, обеспокоенные молчанием моего мобильника, прорвутся на место преступления, а потом начнется кошмар. Надо срочно возвращаться, хотя бы ради близких.
А если я не смогу вернуться?
От красочных картин возможного будущего голова заболела еще сильнее, а сердце испуганно застучало.
Нет, такое даже и предполагать нельзя! Разноглазый умеет открывать порталы. Его просто надо найти, отдать гирьку, и он вернет меня домой. Это даже не обсуждается. Потому что оставаться в этом ненормальном мире с мертвецами я отказываюсь! Категорически!
Я постаралась расслабиться и отпустила мысли в свободное плавание. В итоге они все разбежались, оставив лишь звенящую пустоту.
– Ты там как? В порядке? – полюбопытствовала воительница.
– Угу, – промычала я невпопад и лишь потом поняла, что голос девушки как-то неуловимо изменился, стал звонче.
Оторвавшись от бесцельного созерцания небольшого придорожного камня, я подняла глаза. Оказалось, воительница сняла маску, и теперь можно было разглядеть ее лицо. Приятное и без изъянов, оно притягивало внимание. Конечно, неприлично вот так на людей пялиться, но сейчас мой заторможенный мозг этого не осознавал.
– Ты чего? – Заметив мое внимание, спасительница недоуменно изогнула бровь.
– Ты красивая, – ответила не совсем в тему. Дельные мысли в голову возвращаться не желали.
– А ты ненормальная, – вынесла вердикт девушка и отвернулась.
На этом наш разговор закончился, и попыток начать новый никто не предпринимал. Интересно, а почему они по-русски говорят? Или это я на их языке
