районе.
– Значит, она может утверждать, что вы воссоединились в следующие дни, и у тебя нет возможности это опровергнуть, – сказал Торн. – И даже если жена умерла, кто-то, возможно, пытается действовать в интересах ребенка, не зная всей правды.
Кристиан выругался.
– Но почему теперь? Почему кто-то начал копаться в этом деле десять лет спустя?
Торн снова налил себе чая и предложил Кристиану.
– Мне сейчас нужно что-то покрепче.
Поднявшись, Торн налил из графина бренди и вручил Кристиану стакан.
– Не забывай про графский титул. Это было во всех газетах. Кто-то в Йоркшире прочитал, что сэр Джеймс Хилл стал новым графом Ройландом, и задумался.
– Хилл – распространенная фамилия, – возразил Кристиан.
Торн снова сел.
– Но даже в юности ты не был простым. Имена детей нового графа нетрудно выяснить…
– Я назвался Джеком.
Торн кивнул.
– Определенная защита, но даже в этом случае могут быть сделаны запросы о молодом офицере по фамилии Хилл.
– Спустя год после того, как отец стал графом? – Кристиану ситуация с каждой минутой нравилась все меньше. Он осушил стаканчик и встал, чтобы снова наполнить его.
– В провинцию новости доходят медленно, – сказал Торн. – Интересоваться может сама Доркас, возможно, живущая в стесненных обстоятельствах. Она понимает, что могла бы быть виконтессой. Ее сын, если он у нее есть, может претендовать на графский титул…
– Виконтессой она может быть, но я раньше ее в аду увижу, чем она навяжет мне ублюдка Мура.
– Конечно, но этот запрос из Йоркшира означает, что что-то происходит. Мы должны действовать быстро и выяснить, жива ли Доркас и есть ли у нее ребенок. Мои люди наведут справки в Йоркшире.
Кристиан поставил стакан.
– Я не собираюсь забиваться в щель в ожидании неприятностей. Я должен действовать.
– И получить еще одно ранение?
– Таковы законы войны.
– Это не война, – сказал Торн, – здесь необходим другой подход. Оставь это дело мне.
– Что ты сможешь сделать, если обнаружишь, что Доркас жива?
– Подкупить ее.
– Не выйдет, если ее тетушка еще здравствует. Черт возьми, вероятно, за всем этим стоит она. Она врезалась мне в память – это чудовищное существо со скрипучим йоркширским выговором и ужасными подручными, которые по ее приказу любому глотку перережут.
– Это какое-то Средневековье, тебе не кажется?
– Таков Йоркшир.
– Я встречал цивилизованных йоркширцев. В том числе женщин. Графиня Аррадейл, например.
– Такая же ужасная, особенно теперь, когда она еще и маркиза Ротгар. Мне нравятся женщины приятные и податливые.
Губы Торна дрогнули.
– А если твоя Доркас такая? Что тогда?
– Безмозглая – да, в это я могу
