от меня, а Мэтт хоть и выше ростом, довольно коренастый.
«Куплено и оплачено», – говаривал он, ухмыляясь и похлопывая себя по пивному животу. Невозможно быть сильнее непохожим на Саймона – высокого и стройного, с длинными ногами, которые отлично выглядят в брюках и очаровательно забавно – в шортах.
– Держу пари, он ни разу в жизни рук не запачкал, – презрительно произнес Мэтт после их первой встречи: неловкой, на пороге дома, когда мой бывший муж провожал Кэти.
– Может, ему и не нужно было, – возразила я и в ту же секунду пожалела о своих словах. Ведь Мэтт на самом деле умный. Возможно, не такой образованный, как Саймон, но определенно не дурак. Если бы не я, он закончил бы колледж.
Я приношу чай Саймону. Он уже надел бледно-голубую рубашку и темно-синие брюки. Пиджак пока еще в шкафу. В «Телеграф» принято одеваться неформально, и Саймон в качестве уступки перестал носить галстуки, но костюм на джинсы не сменил. Не такой он человек. Я бросаю взгляд на часы и запираюсь в ванной, надеясь, что мне оставили немного горячей воды. Однако это не так, и прием душа заканчивается довольно быстро.
Когда раздается стук в дверь, я уже вытираюсь.
– Почти закончила!
– Это всего лишь я. Мне пора.
– Ой! – Я обматываю полотенцем влажное тело и открываю дверь. – Думала, мы вместе поедем.
Саймон целует меня.
– Я же говорил, что сегодня должен выйти пораньше.
– Десять минут, и мы с Кэти будем готовы.
– Извини, мне действительно нужно идти. Я позвоню тебе позже.
Он спускается вниз, а я заканчиваю вытираться, злясь на себя из-за того, что расстроилась. Саймон всего лишь не пошел со мной на станцию, а я реагирую словно девочка-подросток, которая отталкивает джемпер своего бойфренда. Раньше Саймон работал посменно, освещая ранние и поздние выпуски новостей и время от времени дежуря по выходным. Несколько месяцев назад – в начале августа – положение дел изменилось, его перевели на постоянный график с понедельника по пятницу. Я думала, его это обрадует, но, вместо того чтобы наслаждаться совместными вечерами, он возвращался подавленным и ворчал:
– Не люблю перемены.
– Ну, попроси всё вернуть обратно.
– Это так не работает, – обрывал он меня. – Ты не понимаешь.
Он был прав: я не понимала. И сейчас не понимаю: почему не подождать нас с Кэти десять минут?
– Удачи! – кричит он Кэти, спускаясь по лестнице. – Срази их наповал!
– Нервничаешь? – спрашиваю я, пока мы идем к станции.
Молчание Кэти красноречивей любых слов. Она прижимает к себе портфолио с дюжиной фотографий, которые стоили целое состояние. На каждом снимке у Кэти новый наряд и новое выражение лица. Но на всех фотографиях она прекрасна. За них заплатил Саймон, это был сюрприз на ее восемнадцатилетие. Не думаю, что я когда-нибудь видела дочь такой же счастливой, как в тот день рождения.
– Не уверена, что вынесу еще один отказ, – тихо произносит она.
Я
