поперек седла, поэтому я не смог разглядеть местные достопримечательности. Только вывеску на въезде, в нескольких местах простреленную, и запомнил.
«Rivertown»…
Первой буквы было почти не видно из-за пробоин. Видимо, каждый, кто проезжал мимо, считал своим долгом выпалить по дорожному указателю, салютуя своей лихости.
Контора местного законника словно сошла с киноэкрана.
Большая квадратная комната, часть которой была выделена для вышеупомянутых камер, и присутственная половина – два письменных стола, несколько стульев и рогатая вешалка у входа. Рогатая – в том смысле, что сделана из разлапистых оленьих рогов, закрепленных на широкой доске.
Оружейная пирамида с шеренгой разнообразных ружей и стенд на стене, похожий на доску для объявлений. Камин, несколько полок и громоздкий сейф в углу, сверкающий латунными деталями. Четыре окна с мутными от грязи стеклами и дверь с мощным засовом. Судя по двум пулевым пробоинам, по ней тоже иногда постреливали.
На письменном столе царил привычный офисный бардак: увесистая папка в бархатной обложке и ворох разрозненных бумаг, разбросанных по столешнице. Две глиняных кружки, жестяной кофейник и пепельница. Чернильница, пяток патронов и серебряная ложка. Вот такой натюрморт.
Парни, приехавшие с шерифом, куда-то разбрелись, и даже рыжеволосый Стив, похожий на актера Дэвида Уэнэма, куда-то запропастился. В конторе остался только Марк, который сразу устроился на стуле и начал неторопливо раскуривать сигару, наблюдая за моей хмурой физиономией. Он закурил, выпустил клуб дыма и несколько минут молчал. Наконец кивнул своим мыслям и задумчиво заявил:
– Пожалуй, Стив был прав: ты слишком чистый для бродяги.
– Я же объяснял, что не бандит… – опять начал я, но меня не дослушали.
– Как знать, как знать… – протянул Марк и потянулся за пухлой папкой, лежащей на его столе. Перелистал несколько страниц и хмыкнул. – Дорогая одежда, дорогое оружие… Не каждый может себе такое позволить. Так кто ты такой, говоришь?
– Вы уже спрашивали.
– Ну да, ну да… – задумчиво кивнул он. Потом взял несколько листовок, отпечатанных на грубой желтоватой бумаге и подошел к решетке. – Подойди сюда, сынок. Дай старому дяде Марку взглянуть на твое лицо.
Он внимательно сравнивал меня с изображениями людей, украшенными хищными словами «Wanted!» или «Reward!»[3], и недовольно хмыкал.
– Что, не похож? – спросил я, стараясь выглядеть спокойным. Надеюсь, что получилось.
– Не завидую твоей судьбе, малыш, окажись ты похожим на одного из этих парней!
– Меня там не может быть.
– Как знать, как знать… – опять затянул он и прикусил пожелтевший от табака ус. – Это ничего не доказывает. Пока ситуация не прояснится, будешь сидеть здесь.
– Но…
– Лучше заткнись, – устало отмахнулся Марк, – целее будешь.
Шериф вернулся к своему столу и начал осматривать мои
«Разыскивается!» или «Вознаграждение!» – за поимку или ликвидацию преступника»
