повелитель!
– Чего же ты не смотришь на меня, Амрит? Тебя пугает мой визирь?
Визирь был и правда страшен и одновременно великолепен. Ракшас отличался редким черно-белым окрасом, многочисленные руки его бугрились мышцами, поблескивали золоченые черепа на ожерелье, а взгляд голубых – не кошачьих, а человеческих – глаз был немилосердным, твердым, резал точно джамбия. Даже золотые оковы, исписанные защитными письменами и подчинявшие чудовище хозяину, придавали демону вид еще более царственный и свирепый. Тонкий поводок, намотанный на запястье раджи, выглядел игрушечным на фоне его жирной руки.
Правитель был до предела тучен. Голое брюхо, унизанное иглами и кольцами, расплывалось на коленях. Лысый, с выбритыми бровями и мягкими чертами лица, раджа походил на чудовищного младенца.
– Да, повелитель. Мне не приходилось видеть асуров так близко, – соврал Амрит, старательно избегая взгляда визиря.
– Для погонщика ты на редкость труслив. Может, тебя пугают и мои слуги?
Раджа вытянул руку – ногти были такими длинными, что загибались едва не до запястья – и безрукий лааш тут же наклонился, подставляя свою ополовиненную голову. В углублении черепной коробки покоился лопавшийся от спелости красный виноград, напоминавший груду насосавшихся клещей.
– Нет, повелитель, лааш меня не пугают.
– Вишва, – Хатияра с усмешкой повернулся к визирю, – ты уверен, что он – лучший?
– О да, повелитель! – Тигриная морда ощерилась, обнажив крупные человеческие зубы. Цепи загремели, когда ракшас попытался продемонстрировать полупоклон. – В его распоряжении больше тридцати лааш, и управляется он с ними, как с собственными пальцами.
– Это правда, погонщик? Подумай. Твой предшественник утопил заказ от паши Далала…
Раджа щелкнул ногтями, и лааш за его спиной, вытянувшись по струнке, застыл и повернулся к Амриту. Труп был совсем свежий, с аккуратно пробитой головой и серыми, точно речные голыши, глазами.
– Выяснилось, что опахало он держит лучше, чем плеть.
– Во всем Каяматпуре, от Ачери и до самых пустынных земель, не найдется никого, чья плеть справилась бы лучше! – с гордостью ответил Амрит.
– А эти бинты… Почему ты скрываешь лицо?
– Бесхозные, повелитель. В одном из походов я наткнулся на большую толпу. Груз я вывел, но мне объели губы и нос.
– Объели лицо, но ты вывел груз? Достойно. Хорошо, Амрит, работа твоя. Готовь лааш, выступаем завтра на рассвете!
– Ваше желание – закон, великий раджа Хатияра!
Поклонившись в пол, Амрит принялся медленно отступать, подавляя желание оглянуться, – бортик бассейна с мертвым крокодилом был совсем близко, но к радже, как и к тиграм, нельзя поворачиваться спиной.
– Это твои гребцы? – Раджа лениво прохаживался мимо выстроившихся в ряд лааш. Раб с опахалом то и дело застывал, продолжая обмахивать
